– Мне не нравится, когда говорят гадости про папу.
– Мне бы тоже не понравилось.
– Моя сестра считает, что я бесполезный идиот.
– Думаю, это не связано с тем, где вы живете. Так всегда бывает между младшим братом и старшей сестрой. Когда повзрослеете, вы, скорее всего, будете очень близки.
– Сомневаюсь.
– Вот увидишь. То, что вы сейчас переживаете, это уникальный опыт, и он у вас с ней общий. Она никогда не признается в этом, но, думаю, твоя сестра тоже переживает нелегкое время.
– Вовсе нет! Клэр все обожают.
– Да что ты? Прямо все?
Томми посмотрел на раковины в своем ведерке.
– Ну, в школе есть несколько девчонок, которые задирают ее. И она говорит, одна учительница ее невзлюбила, потому что ей не нравится папа.
– Значит, не все обожают Клэр?
– Нет.
– Твоя мама, похоже, очень тебя любит.
– Она вечно ко мне пристает. Поправляет одежду, причесывает. Проверяет домашние задания, говорит, что делать и чего не делать.
– Ага. Значит, тебе жилось бы легче, будь ей наплевать.
– Что?
– Понимаешь, она же первая леди. Может делать, в общем-то, что захочет. Могла бы приехать сюда одна. Сходить в спа, сделать прическу и маникюр. Завтракать, обедать и ужинать в ресторане. Встречаться со старыми друзьями. Но она привезла тебя с собой, собирает раковины на пляже. И я слышала, что попозже у нас состоится большой турнир в «Скрэббл».
– Я хорошо играю в «Скрэббл». Однажды чуть не победил маму.
– Ничего себе!
Томми оглянулся на мать. Потом спросил Рил:
– А у вас с вашей мамой хорошие отношения?
– Ее уже нет в живых.
Томми не смог скрыть потрясения:
– О, извините! А ваш папа?
Рил сжала губы и отвела взгляд:
– Он пропал из моей жизни давным-давно.
– Но вы были с ним близки?
– Нет. Мы никогда не были с ним близки, Томми. Вот почему я завидую людям вроде тебя. Потому что у тебя есть родители, которые очень тебя любят. Не все дети могут этим похвастать. Очень многие не могут.
На несколько секунд Томми замер, прикусив ноготь на большом пальце.
– Думаю, надо бы показать маме вот эту. Ей понравится.
– Отличная мысль.
Томми побежал по влажному песку к матери; Рил проводила его глазами.
Потом перевела взгляд на океан – в самую даль.
Когда она повернулась обратно, ее взгляд скользнул по парковке, прилегавшей к пляжу.
Невысокая молодая азиатка шла по ней, держа за руку девочку возраста Томми. Рил заметила, что девочка с любопытством поглядела в их сторону, но женщина так и не повернула головы – просто шла вперед.
Рил подумала, что жизнь – странная штука. И семьи в каком-то смысле являются ее самой ценной и одновременно самой несносной частью.
Глава 69
– Кто это такие? – спросила Мин.
Чун-Ча глянула в сторону пляжа:
– Просто люди. Туристы. Собирают ракушки, как мы с тобой вчера.
– А почему вокруг них все эти мужчины? И что за штуки у них в ушах?
– Я не знаю, – ответила Чун-Ча. – Наверное, у них плохой слух и это слуховые аппараты.
Чун-Ча хватило одного взгляда, чтобы понять, что двое американцев из Букчана тоже были там. Она не знала имен Роби и Рил, но подумала, что американцев могли предупредить насчет готовящегося нападения на семью президента. Это определенно было препятствием, и его следовало принимать в расчет.
Она за руку увела Мин с парковки. Они присели на скамью, Чун-Ча написала записку, сложила ее и сказала Мин:
– Вон в том магазине за прилавком стоит человек. – Она указала в его сторону рукой. – Невысокий, лысый. Он кореец. Отдашь записку ему.
Мин взяла листок и опустила голову, разглядывая его:
– Что тут сказано?
– Ничего особенного.
– Этого человека ты тоже знаешь? Как тех, в другом доме?
– Да. Теперь, пожалуйста, пойди и отдай это ему. Он может попросить тебя подождать, пока он пишет ответ. Ступай.
Мин перебежала улицу и вошла в магазин. Чун-Ча видела сквозь витрину, как она подошла к прилавку. Других покупателей не было. Мужчине удалось получить эту работу очень быстро, потому что летний сезон закончился и большинство молодежи, занимавшей такие рабочие места, уехало на континент.
Она посмотрела, как мужчина читает записку, а потом пишет ответ, чтобы передать его Мин. Он сложил для девочки какую-то мелочь в полиэтиленовый пакет, как будто она ее купила.
Мин перешла улицу, неся пакет в одной руке. Она отдала Чун-Ча записку, и они вдвоем вернулись к своей машине. Чун-Ча села за руль и дважды прочитала зашифрованное послание под пристальным взглядом Мин.
– Что-то не так, Чун-Ча, – сказала Мин, когда Чун-Ча сложила бумажку и сунула ее в карман. – Ты выглядишь неважно.