Незадолго до двух склянок утренней вахты Джек вышел на палубу. "Бездельников" [9] еще не тревожили, и еще оставалось немного спокойствия ночного времени, прежде чем начнется помывка палуб и суета больших и малых полировочных камней. Волнение уменьшилось и здесь, с отдаленной, но надежно защищенной гаванью Уэссана далеко за кормой, ветер пел только устойчивую, повторяющуюся песню в снастях, заходя на три румба в левую раковину. "Ворчестер" шел под нижними парусами и марселями, не более того. Хотя с прибытием других лейтенантов Пуллингс больше не нес вахту, но он уже встал и разговаривал с Моуэтом у поручней левого борта. Оба направили ночные подзорные трубы на юго-восток.
- Доброе утро, джентльмены, - произнес Джек.
- Доброе утро, сэр, - ответил Пуллингс. - Мы только что говорили о вас. Плейс, баковый впередсмотрящий, считает, что видел свет. Моуэт направил наверх остроглазого матроса, но тот ничего не может подтвердить, но иногда, на подъеме, мы, кажется, улавливаем что-то, и думали, звать ли вас или нет. Что-то не так с маяком Груа.
Джек взял подзорную трубу и долго всматривался.
- Таааак, проклятая темнота, - пробормотал он, вытирая глаз и вглядываясь снова.
Тридцатиминутные песочные часы перевернули, раздались два удара колокола, часовые отозвались "Все хорошо", вахтенный мичман бросил лаг, сообщил: «Пять узлов одна сажень, сэр, если вам угодно" и записал данные на доске, помощник плотника, доложил о двух футах четырех дюймах в льяле - "Ворчестер" принимал немало воды, а Моуэт скомандовал:
- Сменить рулевого, баковым сменить ютовых на помпах и вызвать "бездельников".
- Там, сэр, - воскликнул Пуллингс. - Нет, гораздо ближе. И в это время впередсмотрящий на баке и топовый взревели:
-Парус слева на траверзе.
Сумрак умирающей ночи растворялся, явив не только кормовой фонарь и топовый огонь, но и весь призрачный корабль, идущий в бакштаг прямо на зюйд, не далее, чем в двух милях. Джеку хватило времени увидеть, что на нем убавляли фор-брамсель, прежде чем корабль исчез, исчез полностью.
- Свистать всех наверх, - сказал он. - Погасить свет. Грот- и фор-брамсели, фока-стаксель, бом-кливер. Позвать штурмана.
Он взял доску для записей показаний лага и шагнул в дневную штурманскую каюту, где лежали карты с отмеченным курсом "Ворчестера" до момента последнего наблюдения. Прибежал Гилл, задыхающийся и растрепанный: мрачный компаньон, но лоцман в Канале и прекрасный навигатор. Между собой они определили позицию корабля. Лорьян лежал на востоке, и днем Иль-де-Груа будет виден прямо на правой скуле. Если погода прояснится, то они увидят его свет задолго до истинного рассвета.
- Стоящий корабль, сэр? - спросил штурман.
- Надеюсь, что так, мистер Гилл, - сказал Джек, выходя из каюты.
На самом деле, он был в этом уверен, но не хотел спугнуть удачу, назвав увиденное тяжелым фрегатом или даже чем-то намного лучшим - линейным кораблем, крадущимся вдоль побережья в Рошфор. В любом случае - корабль военный, и именно французский, так как у "Ворчестера" имелась очень хорошая фора перед блокадной эскадрой.
Палубы быстро заполнялись отдыхавшей вахтой, нерасторопной, полуодетой и ничего не соображающей, выхваченной из кратких часов сна, но чудесно повеселевшей, услышав, что в поле зрения наличествует корабль.
- Двухпалубник, сэр, - с радостной ухмылкой доложил Пуллингс, - перед тем как скрылся из видимости, устанавливал грот-брам стеньгу.