В декабре 1941 г., в период боевых действий на Филиппинах и в Малайе, японцы овладели Сянганом (Гонконгом) и американскими базами на острове Гуам.
После поражения английских вооруженных сил в Малайе в руки японцев попали богатейшие источники стратегического сырья, а также создались благоприятные условия для дальнейшего развития наступления на Бирму и острова Голландской Индии.
Операция японских войск в Бирме непосредственно затрагивала жизненно важные интересы Китая. Целью это и операции был разгром англо-индийских войск и захват этой богатой природными ресурсами английской колонии, где японцы планировали создать плацдарм для нанесения удара по Индии совместно с германскими войсками, которые должны были пробиться туда через Кавказ и Иран. Кроме того, захват Бирмы давал возможность Японии изолировать Китай от США и Великобритании и усилить давление на Чан Кайши, чтобы принудить его к капитуляции.
Англичане имели в Бирме две дивизии общей численностью 35 тыс. человек под командованием генерала Т. Хаттона и около 60 самолетов. Японцы по численности войск преимущества не имели, но моральный фактор был на их стороне; кроме того, они имели превосходство в воздухе (200 самолетов против 60).
В середине января 1942 г. 15-я японская армия под командованием генерала Иида перешла бирманскую границу и начала наступление на Рангун, оттесняя англоиндийские части к бирманской столице. В этих условиях под сильным нажимом со стороны США англичане были вынуждены согласиться на ввод китайских войск в Бирму. Начиная с января 1942 г. сюда последовательно были переброшены одни из лучших гоминьдановских армий — 5, 6 и 66-я (свыше 50 тыс. человек), которые до этого не участвовали в боях с японцами в самом Китае.
С вводом гоминьдановских армий в Бирму союзное командование назначило Чан Кайши командующим войсками на китайско-бирманском театре военных действий. Американский генерал Дж. Стилуэлл, направленный в начале 1942 г. из США в Китай, стал его главным военным советником, начальником штаба и командующим китайскими экспедиционными войсками в Бирме. Это не спасло положения: 8 марта японцы овладели Рангуном. Дорога Рангун — Куньмин, по которой союзники доставляли в Китай оружие и снаряжение, оказалась, таким образом, захвачена противником.
После падения Рангуна японское командование ввело в действие новые части и начало продвижение через северные районы Бирмы к китайской границе. Китайское командование потеряло управление войсками и не сумело организовать оборону. В конце апреля 1942 г. японцы овладели конечным пунктом на Бирманской железной дороге, а затем вступили на территорию Китая, в провинцию Юньнань. Китайцы сумели остановить их лишь на реке Салуин.
Таким образом, первые месяцы войны на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии протекали под знаком военного превосходства милитаристской Японии над силами США и Англии. За это время японцам удалось достигнуть своих ближайших целей: к маю 1942 г. агрессор овладел Сянганом (Гонконгом), Малайей, Филиппинами, Голландской Индией, Бирмой, рядом островов на Тихом океане и вышел на подступы к Австралии и Индии. Японцы захватили огромные территории с богатейшими запасами стратегического сырья и с населением более 150 млн. человек. Однако расчеты японской военщины, что после таких успехов ей удастся сломить волю союзников к сопротивлению, не оправдались. Япония оказалась втянутой в затяжную войну с коалицией государств, чей военный и экономический потенциал во много раз превосходил ее собственный.
В этих условиях китайский фронт приобрел в глазах союзников, особенно Соединенных Штатов, еще большую значимость. В Чунцин я вернулся в десятых числах декабря. Меня поразила та откровенная радость, с которой восприняла известие о начале войны на Тихом океане в политических и военных кругах гоминьдана. Радовались все, начиная с самого Чан Кайши, который вместе со своими сторонниками долго ждал этого момента. И не удивительно. Более четырех лет Китай один вел войну против Японии. Теперь на его стороне оказались такие богатые и влиятельные страны, как США и Англия, а также ряд других государств, с которыми ему предстояло вместе бороться против агрессора.
Чан Кайши и другие руководящие деятели гоминьдана рассчитывали теперь получить от западных союзников крупные кредиты и крупные партии современного оружия. (Как известно, на помощь оружием со стороны западных держав рассчитывал в то время и Мао Цзэдун.) Вместе с тем и Чан Кайши, и некоторые другие деятели считали, что отныне тяжесть войны с Японией падет на плечи других государств, а Китай получит некоторую передышку.
Позиция западных держав была иной. Взамен кредитов и помощи оружием они рассчитывали добиться активности китайских войск, чтобы облегчить свое положение на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии.
Так в декабре 1941 г. в Чунцине с новой силой столкнулись противоречия сторон, выступавших теперь уже в роли союзников. Основа этих противоречий оставалась старая: одна сторона хотела получить как можно больше и использовать полученное в своих целях, другая готова была кое-что дать, но оплату требовала кровью китайского народа.
Генеральный штаб Китая в эти дни наводнили американские и английские военные представители. Американские военные в полном смысле обхаживали китайских генералов, американские дипломаты всячески заверяли руководителей страны в искренней дружбе.
Помню одно собрание в декабре 1941 г., на котором присутствовали американский и английский послы, а также посол Советского Союза и мы, советские военные представители в Китае. Выступил английский посол Арчибальд Кэрр. Он распинался перед китайцами, уверяя их в миролюбии Англии и ее благожелательном отношении к Китаю, говорил, что его мечта, его желание, его идеи и стремление объединиться с Китаем, быть с ним союзником в борьбе против общего врага наконец осуществились и что теперь англичане и китайцы — боевые и кровные друзья.
Мы-то знали, как английские колонизаторы вместе с другими странами делили Китай на сферы влияния, захватили Сянган и Коулун, навязывали неравноправные договоры, помогали душить тайпинов и совсем недавно участвовали в проведении политики «дальневосточного Мюнхена» за счет Китая. Интересно было наблюдать, как извивался английский посол, стараясь доказать недоказуемое китайскому народу и китайскому правительству.
Американцы пообещали предоставить крупный заем и большое количество самолетов и другого военного имущества. Об этом нам стало известно от командующего ВВС Китая генерала Мао, который радостно делился с нами этими новостями.
Теперь американцы, как никогда, были заинтересованы в налаживании единого антияпонского фронта в Китае, в частности с войсками 18-й армейской группы. Они вообще хотели бы прибрать к рукам все китайские войска и заставить их драться с японцами как в самом Китае, так и на других театрах. Американцам и китайцам в тот момент было важно сохранить дорогу Куньмин — Рангун, на которую был нацелен удар японцев.
Чан Кайши считал, что наступил подходящий момент для создания военного комитета, состоящего из представителей четырех держав (США, Англии, Китая и Советского Союза), для координации совместных военных усилий против Японии. По-видимому, он так оценивал обстановку: поскольку США объявили войну не только Японии, но и Германии, то Советский Союз, как союзник США, будет вынужден объявить войну Японии. В свою очередь, его демонстративный жест — объявление войны японским партнерам по «оси», Германии и Италии, — судя по всему, был рассчитан, в частности, на то, чтобы побудить нас сделать соответствующий шаг в отношении Японии. Совершенно очевидно, что эта дипломатическая акция гоминьдановского правительства, преследовавшая определенные политические цели, для нас в тот момент не имела никакого практического значения.