И уже больше не оборачиваясь, он ушел в глубину зала, к буфетной стойке.
А они… Они только сейчас вдруг поняли, в какую опасную переделку попали. Кольцов до настоящей минуты смотрел на все это довольно легкомысленно, глазами туриста. Это там, в России, он свободно ориентировался в происходящем, мог предугадывать всевозможные опасности и легко между ними лавировать. Здесь же для него все было чужое и непредсказуемое. Оставалось надеяться на Илью Кузьмича. Но его опыт был иной, кабинетный. Он хорошо ориентировался в запутанных финансовых делах, находил в них всевозможные подвохи, а иной раз и аферы. Но, живя длительное время в сытом благополучном Париже, огражденный от всех бед толстыми стенами своей банкирской конторы, он полностью утратил ощущение опасности. В живом, совсем не кабинетном деле, он оказался не лучшим помощником для Кольцова.
Фролов уже был на Маркс-Дормуа, когда они вернулись. Он их ждал, точнее, нетерпеливо ждал новостей. Старцева и Бушкина дома не было, они осваивали окрестности.
Болотов подробно рассказал о не слишком успешном посещении «Колеса». Хотя и те новости, которые они добыли, представляли интерес. И все же…
Все непонятнее становилась загадка одного саквояжа. Известно, что Старцев и Бушкин пришли в «Колесо» с двумя. Это, как пишут в учебниках арифметики, условия задачи. Один оказался в руках тайной полиции Сюрте. Но где же второй? Какова его судьба? Никаких следов, даже намека. Но ведь где-то есть его след, кто-то владеет его тайной. Возможно, приоткрыть над ней завесу мог бы гардеробщик Рыжий Раймон. Но как выйти на него, не имея его адреса? И еще вопрос. Почему Сюрте проявила не свойственную ей робость и не арестовала курьеров? Почему была организована инсценировка банального ограбления? И была ли это инсценировка?
Похоже, имея на руках весьма сомнительную по тексту шифрограмму, в которой не было ничего конкретного, Сюрте действовала неуверенно, наобум. Не этим ли объясняются все нелепости и просчеты? Или здесь более хитроумная игра? Фролов въедливо вникал во все детали этой «саквояжной истории».
Вопросы, вопросы. Они нуждались в ответах, но как их получить? Особенно после предупреждения гарсона, что посещение «Колеса» может грозить им реальными неприятностями.
Вся эта история завязывалась в такой тугой узел, что развязать его без риска уже будет нельзя. Кольцов это понял. Но и отступать некуда.
Во время этого разговора Кольцова вдруг осенило. Он понял, почему в эти дни здесь, в Париже, появился Петр Тимофеевич Фролов. Конечно же, не из-за этих двух саквояжей, пусть даже с ценнейшим содержимым. Он был не тем человеком, которым бы из-за них рисковала Москва.
Всё случившееся в эти дни, вся эта саквояжная кутерьма – только на первый взгляд выглядела результатом мелкой ошибки Бориса Ивановича Жданова: забыл лишний раз перепроверить, отправлен ли кто на Северный вокзал для встречи курьеров. Всего-то! И покатился этот комок, прихватывая все новые горсти недоразумений и накладок, превращаясь в огромный ком, грозящий крупными неприятностями большому числу людей.
Проявилась в эти дни и еще одна, более крупная накладка, и она тоже в конечном счете тяжелой гирей упала все на этот же случай с чемоданами. Речь о шифрограммах. Есть разные способы проверки, не проник ли кто в твои тайны. Нелегалам это надо делать постоянно. Борис Иванович, из-за обилия навалившейся на него работы, на какое-то время ослабил контроль за своим небольшим, но довольно хлопотным хозяйством. В результате англичане уже несколько месяцев читали шифровки, которые слала Жданову Москва, но ничего полезного для себя пока не извлекли. Прочли англичане и шифрограмму с просьбой встретить невесту. Если бы в ней не была указана одна-единственная подробность «встретить на Северном», и эта шифрограмма, как и все прежние, осталась бы лежать в архивах Интеллидженссервис. Но поскольку эта подробность указывала на Париж и, вероятнее всего, адресовалась парижскому получателю, англичане переправили ее Сюрте.
Можно предположить, французы тоже отнеслись к шифрограмме с долей скепсиса, но на всякий случай все же решили «просеять» прибывающие на Северный вокзал варшавские поезда. К счастью, сделали это с некоторым опозданием. Это предположение было не единственным. Как было на самом деле, кто теперь узнает? Важно лишь то, что курьеров своевременно не встретили. Но, в результате, дальше произошло то, что произошло. Пока курьеры сидели в «Колесе», французская полиция взяла под подозрение многих пассажиров варшавских и берлинских поездов, распотрошили десятки чемоданов, баулов и саквояжей. И лишь на излете этой операции уставшие чиновники Сюрте, безо всякой уже надежды, решили проверить ближнее к Северному вокзалу бистро «Колесо». Слепой случай вывел их на саквояж-пустышку, который числился за Бушкиным. Второй же саквояж таинственно исчез.