А про комиссара Ле Вьена было напечатано, что "он умер героической смертью на своем посту". Это сообщение появилось одновременно с опубликованием приказа о присвоении полковнику Туку звания генерала.
Малко и Цански вдруг увидели направляющегося в их сторону Тука. Американец рассыпался в поздравлениях. Малко пробормотал несколько слов, потом резко спросил:
- Генерал, могу я задавать вам один вопрос?
- Безусловно.
- Когда вы встретились с Го-вапом и его товарищами, почему вы не попытались захватить их живыми?
Тук грустно улыбнулся.
- При первом же подозрении о западне они застрелили бы меня, чтобы ничем не рисковать. Все произошло очень быстро: я их увидел и выстрелил. Мы ни о чем не говорили.
- Но почему же вы не приказали окружить дом?
- К чему рисковать человеческими жизнями? Это я должен был захватить их. Ведь я начальник полиции.
Мадам генерала Ну раздвинула окружавшую их толпу и почти упала на руки Малко. Длина ее платья вполне компенсировалась глубиной декольте, которое заставило бы покраснеть всех бонз на свете.
Малко поцеловал ей руку.
- Генералу немного нездоровится, - сказала она Туку, - но он просил меня передать вам свои поздравления.
Потом шепнула Малко:
- Выйди ко мне на террасу.
Она удалилась, смешавшись с толпой. Тук ткнул пальцем в сторону Малко.
- Берегитесь, ведь генерал Ну очень ревнив!
После этой шутки Тук снова стал серьезным. Он сказал достаточно громко, чтобы его услышал Цански.
- Осторожнее! Вице-президент недоволен вами. Он может быстро среагировать.
Очки Тука отразились в золотистых глазах Малко, но последний глаз не опустил.
- Благодарю вас за предупреждение. Я буду осторожен. Я совсем не собираюсь умирать во Вьетнаме.
Малко показалось, что он уловил выражение ненависти в глазах вьетнамского генерала, и она была чем-то большим, чем простая профессиональная ненависть.
Оставив Ричарда Цански и генерала Тука вдвоем, Малко прошел на террасу. Элен курила там, опираясь на колонну. Как только он подошел к ней, тело молодой женщины прижалось к нему. Боковой разрез на ее платье обнажил ногу почти до бедра. Она сунула ее между ног Малко.
- Вот уже четыре дня, как я не видела тебя.
- Я был занят.
Рука Элен скользнула в его руку.
- Ты даже не хочешь меня?
В ее голосе слышалась грусть. Внезапно она проговорила тихим голосом:
- Мне кажется, что я люблю тебя.
Он поцеловал ее. Очень осторожно поцеловал.
Он был один, абсолютно один, не считая Колина, которого надо было во что бы то ни было спасать.
* * *
Небольшой двухмоторный "Мисс Америка" опустился на палубу. Малко отстегнул пристяжной ремень и спустился первым, опережая Колина. Сильный ветер гулял по палубе авианосца "Америка".
Чан, стоя в застекленной башне, судорожно взмахнул руками. Громкоговоритель уже приказывал освободить палубу для отправления очередного Ф-4. Малко поднялся в башню в сопровождении лейтенанта. Чан бросился к нему.
- Итак?
- Плохо.
Он подождал, пока они с Чаном и Колином не прошли в офицерский салон, и лишь там начал говорить. Чан огорчился, узнав новости, и Малко постарался его утешить.
- Я могу отправить вас в Соединенные Штаты прямо отсюда.
Чан покачал головой.
- Нет, моя жизнь здесь... В Америке мне будет тоскливо. Может быть, мне удастся уцелеть, если Трунг-нан ничего не сказал... Но вы оба уезжайте и не возвращайтесь в Сайгон. Тук обязательно получит вашу шкуру, Малко!
Малко знал, что он прав. Тук будет безжалостен.
- Даже если мне придется ездить по Сайгону только в танке, я все равно его не покину, - сказал он. - Пока я не разоблачу Тука. У меня есть одна идея, но я не могу реализовать ее один.
Ворчание катапульт заглушало их голоса. Малко объявил свою идею.
Дэйв Колин неожиданно сказал:
- Возможно выход и есть... Здесь у них система самостоятельной связи, не так ли?
- Безусловно. А почему вы об этом спрашиваете?
- Дэвид Уайз и я вместе прыгали на парашютах когда-то, это было в Европе. Он меня знает, не мог забыть. Если бы я смог поговорить с ним... Может быть, он поверит мне? ... Ведь нас связывают с ним вещи, которые не забываются.
- Хорошо, согласен. Это стоит попробовать, - сказал Малко. - Но мне для этого придется просить аудиенции у адмирала.
Голос Дэвида Уайза звучал гак ясно, как будто он находился на соседнем авианосце "Сангрилла". "Америка" в это время описывала круги в Тонкинском заливе, а адмирал находился в Вашингтоне. По техническим причинам пришлось дождаться вечера, чтобы вызвать Вашингтон.
Адмирал был очень понятлив. Правда, и до этого он не очень благоволил к ЦРУ. Малко подробно обрисовал создавшееся положение и получил обещание адмирала, что этот разговор не дойдет до ушей МАКВ Сайгона, другими словами, до Ричарда Цански.
Дэвид Уайз внимательно выслушал и своего старого товарища, и потом снова Малко. После этого он попросил несколько часов на то, чтобы согласовать свои действия. Через некоторое время он сам вызвал их. Высшее командование отказалось выключить Ричарда Цански из игры, но дало "карт-бланш" Малко, чтобы доказать виновность Тука. Его план был принят полностью. От Ричарда Цански официально потребовали, чтобы он сотрудничал с Малко. Было получено также согласие отодвинуть выполнение операции "Санрайз" на неделю.
Когда Вашингтон кончил говорить, Дэйв Колин взял микрофон.
- Я благодарю вас, Дэвид, сказал бывший полковник "зеленых беретов". Мы попробуем продолжить.
- Желаю удачи, - ответил металлический голос Дэвида Уайза.
Когда замолк его голос, маленькая комната с железными стенами показалась троим мужчинам очень пустой.
* * *
Заместитель комиссара Ле Вьена имел очень невзрачный вид, но зато Малко с удовольствием встретился с Ту-ан. Муссон заставил ее заменить длинную юбку на белое платье супер-мини.
Он вернулся в Сайгон на заре, после трех часов полета. На следующий день у него была назначена встреча с Ричардом Цански. Она предвещала бурю. Патрон ЦРУ в Сайгоне наверняка не одобрит вмешательство Дэвида Уайза.