Все автомобили были конфискованы для большевистских руководителей. Театры оставались открытыми. Во время нашего пребывания в Ташкенте гастролировал некий англичанин с дрессированными слонами! Их он потом повез в Кашгар через не слишком легкий перевал Терек Даван. Повсюду попадались австрийские военнопленные. Многие продолжали ходить в своей форме с буквами F.J.I.[18] на своих фуражках. Во всех кафе и ресторанах играли оркестры австрийцев. Наиболее фешенебельный ресторан назывался «Чашка чая». Мы стали вскоре хорошо известны тамошнему оркестру, и они обычно прерывали свою игру и начинали играть «Типперэри»,[19] когда мы входили!
В густой тени карагача (вид вяза) или акации мы ели мороженое и пили пиво или заменяли его чаем или кофе под приятное журчание воды в уличных арыках.
В Ташкенте было много зеленых насаждений. Улицы были прямыми с двойными аллеями деревьев — тополей, вязов, чинаров, дубов, тутовника (шелковицы) или акаций. Вдоль улиц бежала в арыках вода, поступавшая в них из ирригационной системы. Струящаяся в тени деревьев вода создавала прохладу и приятное ощущение в жаркий солнечный день, придавая Ташкенту, возможно, только ему присущие черты, отличные от других городов. Люди с ведрами и универсальными жестяными банками из-под керосина разбрызгивали эту воду по пыльным дорогам. Все деревья были промерены и порублены на топливо в конце лета 1919 года. Вы получали купон на топливо по своей продуктовой карточке. Когда вы спрашивали, где вы можете получить дрова, вам показывали на дерево, стоящее на улице и говорили, что вы можете взять его. Целые состояния в бумажных деньгах делали удачливые обладатели пил и топоров. Я надеюсь, что эти посадки акаций, тополей и шелковиц были с тех пор восстановлены, ибо отсутствие деревьев совершенно меняет город и лишает его присущих ему прелестных черт.
Столица Русского Туркестана состояла из большого туземного города с населением свыше двухсот тысяч человек и находящегося рядом с ним русского города с населением пятьдесят тысяч человек. На границе города находилась крепость, радиостанция и Белый дом, в котором некогда была резиденция генерал-губернатора, располагавшаяся в прекрасном парке.
Долгое время русским генеральным консулом в Кашгаре был князь Мещерский, который много лет дружил с сэром Джорджем Макартни. У князя Мещерского была тетя — мадам Угрекилидзе, которая являлась директором школы для девочек в Ташкенте. Сэр Джордж Макартни останавливался у нее несколько раз на своем пути из Европы и в Европу, и наш первый визит был нанесен ей. У нее мы встретились с мистером и миссис Эдвардс. Они были школьными учителями. Они позже исчезли из моего поля зрения, возможно, они были убиты киргизами, как мне позже пересказывали.
Мы также установили контакт с мистером Роджером С. Тредуэлом — генеральным консулом Соединенных Штатов и его временным помощником мистером Шоу. Тредуэл был во всех отношениях украшением своей профессии и своей безупречной работой, безусловно, поднимал репутацию своей страны. Трудно было себе представить, как можно было бы вести дела лучше него. Тредуэл снимал комнату в семье, фамилия главы которой была Ноев.[20] Семья состояла из отца, матери и двух девочек возраста около четырнадцати и семи лет и мальчика в возрасте около восьми лет. Дети находились под присмотром ирландской гувернантки мисс Хьюстон — находчивой и отважной, чья помощь мне и другим, и чье мужественная приверженность своему долгу в минуты высочайшей опасности была вне всяких похвал. Старшая девочка и мальчик ныне британские подданные и преуспели в своей профессии. Мальчик капитан британской армии — военный инженер, а девочка была до самой своей смерти секретарем Эдгара Уолэса. Хотя она была еще только ребенком, когда я знал ее в Ташкенте, она, несмотря на свой возраст, была надежной и очень полезной в чрезвычайных обстоятельствах.
Мистер Ноев ранее имел проблемы с прежней царской властью из-за своих политических взглядов, однако он не испытывал ни малейших симпатий к людям, захватившим ныне власть. Он ухитрялся держаться подальше от политики, и это означало, что, несмотря на то, что он иногда попадал под подозрение и был посажен на несколько дней в тюрьму, власти ему больше не досаждали. Был в Ташкенте также английский учитель по имени Смайле, которого я встретил раз или два. Он прожил в Ташкенте четырнадцать лет и был женат на русской. Он не интересовался политикой, что не помешало ему также позже попасть под подозрение и провести ночь в тюрьме.
19
«Типперэри» — широко известная в то время английская солдатская песня-марш на слова Г. Уильямса (Harry J.Williams) и музыку Дж. Джаджа (Jack Judge), написанная в 1912 году и ставшая особенно популярной во время Первой мировой войны; свое название получила по первым словам It's a long way to Tipperary, где Типперэри — город в Ирландии (Примеч. переводчика).
20
Как следует из материалов «Кашгарского отчета», в числе которых находится и 17-страничный секретный рапорт самого Ф.М. Бейли, настоящая фамилия этого человека, адвоката по профессии, Рейсер. Его дом находился в Ташкенте на улице Карла Маркса (Соборной)недалеко от «Белого дома» — бывшего здания резиденции Туркестанского генерал-губернатора (Примечание переводчика).