Не обошлось без потерь и среди мутантов. Целые груды разноцветных трупов буквально перекрывали перекресток. Рядом валялись брошенные транспаранты.
— Благодарствую, — сказал Яромир, обращаясь к лиловому мутанту. И по очереди пожал обе его правые руки.
— Сочтемся, — хмыкнул тот.
— А кто такой Шабир? — поинтересовался Олег Замшелов.
— Мой хороший знакомый, — отвечал Зброй, одновременно подбирая с асфальта одну из винтовок, — к которому мы сейчас пойдем. Вернее, поедем. Чего идти-то, когда столько транспортных средств нам оставили?
Затем он замер и помолчал немного, словно прислушиваясь к уличному шуму. И добавил:
— Если кто и сможет теперь нам помочь, так только Шабир.
Распахнув приоткрытую дверцу одной из машин, Яромир влез внутрь. Спустя несколько секунд мотор отозвался радостным гудением.
— Чего ждем-то? — окликнул Зброй спутников, высовываясь из кабины.
— Как видишь, — отозвался Монахов, осматривая трупы, — тоже вооружаемся. По твоему примеру. Лишним не будет, сам понимаешь.
А Олег меж тем уже разглядывал поднятую с земли винтовку. Взвешивал ее в руке и даже пытался куда-нибудь прицелиться.
Угнанная машина — трофей небезопасный. Особенно если принадлежит она преступному сообществу, контролирующему целый город. И хотя автомобиль, на котором сбежали сотрудники АВР, эмблемой Синдиката украшен не был, вскоре пришлось его оставить.
Произошло это на полпути к таинственному Шабиру. А само предложение преодолеть оставшиеся километры с иным транспортным средством исходило от Яромира Зброя.
«Не хотелось бы подставлять столь полезного знакомца, — говорил он на сей счет, — а машина Синдиката у порога выдаст его с потрохами. Наверняка эти подонки на Шабире и отыграются. За нас».
Ни Олег, ни Георгий Павлович не возражали. Машину припарковали возле высотной гостиницы. Своей формой та еще напоминала не то здание МГУ, не то офис Министерства иностранных дел России. Хотя серый мрамор, покрывавший стены, сходство это несколько приглушал.
О том, что это гостиница, и Монахов, и Замшелов догадались по целой процессии людей с чемоданами и сумками на тележках. Похожие на муравьев, те двигались в направлении парадного входа с несколькими дверями и широким крыльцом.
Пока коллеги глазели по сторонам, Яромир приметил на площадке перед гостиницей такси. Автомобиль, окрашенный в непривычный для этого мира ярко-желтый цвет. И с интернациональной эмблемой частного извоза: шашечками на дверцах.
Очевидно, таксист пребывал в ожидании клиентов. И маялся от вынужденного безделья и скуки. Хотя на чувства его сотрудникам АВР было плевать. А вот сам факт наличия поблизости бездействующего такси пришелся им как нельзя кстати.
Разделившись и подойдя к желтой машине с двух сторон, все трое одновременно влезли в салон. Олег и Георгий Павлович устроились на заднем сидении. А Яромир Зброй подсел рядом с таксистом… вернее, таксисткой. Белобрысой женщиной лет сорока и с немного печальными глазами.
— В Сокловицы, живо! — скомандовал Яромир. И в подкрепление своих слов навел на таксистку ствол.
— В Сокловицы? — переспросила женщина, испуганно моргая, — но это ж… трущобы! И вообще… мне вообще заплатят?
Голос у нее был грубоватый, сварливый. С таким только торговаться на рынке. Или ратовать за свои права в какой-нибудь бюрократической конторе.
— Заплатят? О да! — отвечал Зброй, хищно ухмыляясь, — да так щедро, как никто тебе не платил. Я дам тебе такую штуку, которую не купишь ни за какие деньги. Твою гребанную жизнь. Надеюсь, этого хватит?
Таксистка судорожно кивнула.
— Так трогай, Сатан тебя дери!
Дважды повторять Яромиру не пришлось. Мотор взвизгнул, и желтый автомобиль спешно покинул парковку перед гостиницей.
Сколь бы ни было затруднено движение в городе, а такси ни разу не пришлось нигде стоять больше нескольких секунд. Его водительница как-то умудрялась находить окольные пути для маршрута. Где было поменьше других машин.
Да, сам маршрут выходил весьма извилистым. Но и это было на руку трем бывшим пленникам Синдиката. Петляя по городу, легче запутать возможную погоню. И даже оторваться от нее.
В машине имелся радиоприемник. Его белобрысая таксистка не выключала, надеясь на понимание захватчиков. Да те и не возражали. А Олег так и вовсе отметил про себя еще одно отличие Зазеркалья от его родного мира. В последнем работники частного извоза если и чего слушали, то только песенки задорно-блатные. Или не блатные, но выполненные в схожем залихватском стиле. А немногочисленные женщины в этой профессии предпочитали романсы. Причем часто — с эдаким цыганским колоритом.