«Откуда здесь могли взяться люди?» – успела подумать Нака. В тот же момент с двух сторон ее схватили сильные руки, и в глазах потемнело.
Мешки из грубой ткани, одетые на голову ребят, не мешали слышать, только видеть. Они улавливали странные гортанные звуки, их конвоиры негромко переговаривались между собой. Наконец, хватка была ослаблена, мешки сняты с головы. Привыкнув к свету, Нака, Нита, Теос, Анти и Бурд увидели прямо перед собой дряхлого старика. Он сидел на каменной скамье, его седая борода свободно лежала на коленях. В производстве его одежды определенно была использована та же ткань, из которой шили мешки, с которыми ребята уже успели близко познакомиться. Нака, слышавшая гортанные звуки от похитителей, сейчас лихорадочно прикидывала, как лучше обратиться к старцу, но он прервал молчание первым, заговорив на хорошо знакомом и привычном для ребят языке.
– Вы с Марса? – прошелестел он беззубым ртом.
– Почему вы так решили? – ошалело уставился на старца Анти.
– Во-первых, молодой человек, отвечать вопросом на вопрос невежливо. А во-вторых, не нужно быть провидцем, чтобы узнать, откуда вы. Других планет, населенных людьми нет. Только Марс и Эка.
– Эка? Так называется планета, на которой мы находимся сейчас? – обрадовался хоть какой-то определенности Бурд.
– А я смотрю, вы догадливые, – криво усмехнулся старец, – Как вы нас вычислили?
– Мы вас не вычисляли, – заверила Нака, решившая взять на себя дипломатические переговоры, пока на их головах снова не оказались мешки – Мы с Ластхопа, на эту планету эвакуировали людей с Марса. Мы летели на корабле Quinque. Наша миссия – исследование перспективности новой планеты. Но не Эки, другой. Ваша планета стала нашим случайным пристанищем. Небесное тело с очень сильным магнитным полем вывело наши приборы навигации из строя, мы едва не потерпели крушение. Единственной возможностью спастись для нас стала вынужденная посадка. Теос, наш первопроходец,– она с одобрением кивнула в сторону Теоса, – выяснил, что на планете есть атмосфера и воздух пригоден для дыхания. Тогда мы решили узнать об этом месте побольше.
На минуту замешкавшись, она спохватилась: «Кстати, я забыла вам представить экипаж Quinque. Меня зовут Нака, в этой экспедиции я отвечаю за поддержание здоровья членов команды, Бурд – наш механик, последовав его совету, мы решили дать отдых двигателю и не взлетать сразу, Нита – ученый, она анализирует взятые пробы, Анти обеспечивает регулярную связь с Ластиком, с Ластхопом то есть, и с Теосом вы уже знакомы».
– По логике теперь я должен представиться, – внимательно посмотрел на ребят старец, – на Эке у меня давно нет имени. Все зовут меня Убр, это значит старик.
– На каком языке? – снова не удержался Анти.
– На том языке, какой используют жители этой планеты для обозначения предметов и явлений. Но об этом позже. Расскажите мне о Ластхопе подробнее. Я хочу знать, ошиблись ли мы, отказавшись эвакуироваться со всеми.
– Убр, вы тоже с Земли? – в голове Наки начал складываться пазл.
Старец помолчал немного, его узловатые пальцы поглаживали бороду, глаза затуманились, кажется он был где-то очень далеко отсюда. И измерялась его отстраненность не только в километрах, но и годах, десятилетиях.
Много времени прошло с тех пор, как он и около сотни его единомышленников отказались покидать Землю, приближающуюся к экологической катастрофе. Их попробовали принудить к эвакуации на Марс, но вскоре оставили эту затею. Сомневающихся хватало, но столь решительно настроенная группировка, могла внести еще больший раздрай. Когда последний корабль покинул Землю, отправившись колонизировать Марс, Убр (тогда его звали иначе) и остальные немногочисленные земляне пытались выживать. Их решимости хватило на два года. Это были годы, полные лишений и потерь, не все оставшиеся выжили. Убр, совсем молодой человек, отличался крепким здоровьем и телосложением, он пережил эти голодные зимы, холодные весны, нестерпимо жаркие летние месяцы, когда вирусы и инфекции распространялись с немыслимой скоростью, осень, когда казалось, что просвета нет. Через два года выжившим пришлось признать свою неправоту. Оставаться на Земле значило подписать себе смертный приговор. Скрепя сердце, они принялись за поиск выхода. Прототипы кораблей, эвакуировавших землян на Марс, по-прежнему находились в ангарах. Оставленные без присмотра, они немного проржавели снаружи, но в общем и целом были пригодны для транспортировки небольшого количества людей. Запасать особо было нечего, так налегке, но с тяжелым сердцем покидали последние люди на Земле свой дом. Им повезло с третьего раза, третья планета, на которой они совершили посадку, оказалась пригодной для жизни. И даже два ее недостатка не смутили изможденных землян. Первой проблемой были небольшие размеры Эки. Но для горстки людей, прибывших на поржавевшем корабле, и для нескольких поколений их потомков, этого было достаточно. Второй недостаток оказался серьезнее. В силу расположения относительно Солнца, днем Эка представляла солнечный теплый рай. За считанные секунды, что требовались для наступления темноты, температура опускалась до критической отметки. Растительность, которой изобиловала Эка, невероятным образом приспособилась к такой амплитуде, людям пришлось сложнее. Боясь повторения истории с Землей, где люди своими руками довели планету до плачевного состояния, гости Эки твердо решили по возможности не влиять на ландшафт и экосистемы планеты. Они сознательно отказались от домов и других зданий, гидро и электростанций. Свою жизнь они подчинили законам природы. Поэтому даже язык поселенцев с годами изменился. В нем остались только те слова, что были нужны для именования предметов окружающего мира: камень, вода, дерево, пещера. В пещерах, в изобилии представленных на Эке, и поселились люди. Днем, пока было тепло, они собирали сухие ветки, естественным образом упавшие с деревьев, сушили съедобные листья и травы, вечером уходили в скалистые пещеры. Там разжигали костры, готовили еду, согревались, разговаривали на своем гортанном языке и засыпали, чтобы утром продолжить свои нехитрые занятия. Убр уже не помнил, как человеческий язык превратился в набор гортанных звуков, он свои воспоминания о земной речи хранил как великую драгоценность. И остался единственным, кто был в поржавевшем корабле, кто первым ступил на не слишком гостеприимную, но щедрую землю Эки. Его дни подходили к концу, он и сам не помнил, сколько ему лет, сбился после ста. Среди обитателей Эки Убр считался целителем и колдуном. В сверхъестественное здесь верили, к почтенному старцу относились как к вожаку. Этим объяснялся тот факт, что нежданных гостей, похожих на детей, незамедлительно привели к Убру.