На втором этаже, в противоположных по фасаду окнах, посыпались стекла и на железные подоконники вывалились стволы ручных пулеметов со свободно повисшими вниз сошками.
Характерно клацнули передернутые затворы.
Омоновцы растерянно теребили пальцами спусковые крючки автоматов, косясь на выставленные по флангам пулеметы и на своих плененных противником товарищей.
Спецназовцы злобно щерились и подрезали на шеях плененных кожу, наглядно, кровавыми подтеками, демонстрируя свою готовность перерезать горла жертвам от уха до уха.
В любую следующую секунду у кого-нибудь могли не выдержать нервы и мог начаться бой.
— Отставить! — что было сил заорал генерал Крашенинников. — Всем отставить! «Стволы» в землю!
Он был весь в крови и был страшен.
Омоновцы, мгновенье посомневавшись, опустили автоматы.
Спецназовцы отодвинули от кадыков ножи.
— Предлагаю разойтись миром. Пока еще можно миром, — сказал генерал. — Порядок будет таков: один — против одного Один милиционер отходит к автобусу, один спецназовец к казарме. Первая пара!
Спецназовец убрал нож и, пятясь и не спуская глаз с противника, отошел к крыльцу. Омоновец с удовольствием пошел в сторону автобуса.
— Теперь остальные…
Честный размен страховали пулеметчики.
— Значит, так, — повернулся генерал к подполковнику Максимову. — Наверное, вы захотите приехать сюда еще раз, если вы надумаете это сделать, то я не гарантирую, что не случится нечто подобное. Или даже худшее, потому что теперь мы будем готовы к встрече. Вы можете согнать сюда дивизию внутренних войск, и они, наверное, возьмут верх, но с вас за такую кровь снимут погоны, а может быть, и голову. Если я вам нужен — я к вам приеду. Если нужны какие-нибудь документы, я привезу документы. А устраивать такое, — показал генерал взглядом вокруг, — устраивать маленькую гражданскую войну — не стоит. Мне кажется, это очень разумное предложение. И хочу надеяться, что все с ним согласны.
Все были согласны. Кроме, может быть, подполковника Максимова. А более всех — бойцы ОМОНа, которые сообразили, в какую авантюру и всего-то за пять ящиков водки они вляпались. Да в сто раз проще те же пять ящиков выколотить дубинками из черных, где-нибудь на первом встретившемся на пути базаре. А тут чуть не зарезали!
Омоновцы быстро, возможно, даже быстрее, чем когда выскакивали, забрались в автобус и, не дожидаясь машины с оперативниками, покатили к КПП.
Оперативники себя тоже долго уговаривать не заставили.
— Поехали, поехали, — тянули они за собой следователя.
Подполковник Максимов злобно взглянул на генерала Крашенинникова и сел в машину.
— Мы еще встретимся! — многозначительно сказал он. Как только машины выехали за пределы части, генерал скомандовал общее построение.
— Первая рота, строиться!
— Вторая рота, строиться!..
Кричали, погоняли бойцов командиры. Часть прямоугольниками подразделений замерла на плацу.
— Все? — громко спросил генерал.
— Так точно, все, кроме боевого охранения.
— Значит, так, сынки — отсюда мы уезжаем. Прямо сейчас и уезжаем. На сборы два часа. Все, что сможем, — забираем с собой, что не сможем — подлежит уничтожению. Первая и вторая роты отвечают за погрузку. Третья рота обеспечивает приборку и маскировку. Всем все ясно?
— Так точно!
— Тогда с богом, сынки…
Когда через день подполковник Максимов снова прибыл в часть, он ее не узнал. Потому что это была совсем другая часть, совсем не та, что он видел несколько десятков часов назад. Полуразвалившиеся, с выбитыми стеклами и снятыми или рассроченными рамами окна, покосившиеся, висящие на одной петле двери, разбитые, частично разобранные заборы, какие-то обломки и обрывки на каждом шагу — полное запустение. Как будто здесь давным-давно никого не было.
— Что это? — спросил вылезший из машины районный прокурор. — Вы же говорили, там воинская часть, люди, оружие.
— Но они были здесь, день назад были!
— Здесь?!. Это же руины!
Вы, наверное, что-то перепутали. Может, та часть в другом месте?
— Я что, идиот? — вспылил подполковник. — Я был позавчера здесь! Был! И разговаривал с бойцами!
Прокурор пожал плечами и сел обратно в машину.
Осматривать территорию смысла не имело, и так было ясно, что там нет ни единой живой души. И что уже много лет нет. Только зря сюда приехали…
Подполковник понял, что опоздал.
На посланный им в Министерство обороны очередной запрос он получил ответ, что воинская часть, квартировавшая по указанному адресу, расформирована три года назад, а недвижимый фонд списан с баланса армии. Возможно, кто-то занял пустующие помещения, но за это Министерство обороны никакой ответственности не несет, так как к этим помещениям отношения уже не имеет.