— Где сердце? — поинтересовалась Саша.
— В коробке под кроватью, — не отрываясь от работы ответил Стимми.
Работа шла полным ходом, так как на прошлой вылазке ночью был пойман в пробную шкатулку вампир. И он не мог выбраться из неё в течение нескольких часов. Так что теперь Стимми работал над настоящими шкатулками, с горящими глазами и лихорадочно покрасневшими щеками.
Саша извлекла из-под кровати коробку, на которую тут же со свирепым видом уселась Триара. Последние дни всеобщим голосованием было постановлено не выпускать её из укрытия, пока силы не вернутся богине полностью. Но той не понравилось бездействовать и при каждом появлении в убежище ребят она начинала мучить их нытьём и уверениями в том, что абсолютно здорова.
— Нет, Триара, ты с нами не пойдёшь. Помочь нам ты всё равно не сумеешь, а покалечиться сможешь. Сиди здесь и помогай Стимми.
Триара промолчала, слетела с коробки, съездив Саше по голове маленьким кулачком.
Чёрные толстые свечи медленно оплывали, косые огоньки их тянулись высоко. Он сидел с закрытыми глазами, ощущая каждой клеткой своего тела близкое присутствие Серпантины. Но всякий раз, как он хотел выявить её точное местоположение, перед глазами сменяли друг друга смутные картины с примесью знакомого сладковатого запаха. Запаха человека, заколдованного человека. Городок, эта маленькая проблема, созданная так давно. Он не может пройти за забор и почувствовать, где Серпантина без того, чтобы не прийти туда. Громко закричав от так долго сдерживаемой ярости, он вскочил на ноги, разбрасывая силой своей энергии всё вокруг.
Столько лет, хлопот, надежд! Столько планов и дел, непосильной работы. Сколько магии было использована и жизней унесено! Как долго он лелеял одну единственную мечту — стать правителем рокваров на Земле! И сейчас вся его работа бессмысленна — нет Серпантины. Он не допустит. Он найдёт причину её краха. Подняв вверх руки, он закрыл глаза и воззвал к тьме. Она пришла к нему мгновенно и на приказание показать проблему открыла будущее его настойчивому взору. Двое детей, тех самых, которых он убил. Они протыкали длинным кинжалом сердце. И он, Величайший из Рокваров, падал в пропасть. Видение закончилось. Главарь яростно взмахнул руками, в попытке остудить себя. Собрав всю свою чёрную энергию он бросился к сундуку под землёй и, открыв его, обомлел. Сердце исчезло, также как и умершие дети. Они разговаривали с ним, как зомби. Могло бы быть так, что ему удалось оживить их? Похоже, он нас не рассчитывает свою силу. Что ж, значит, они недооценивают его.
На лес опустилась тишина. Неестественная, пугающая, без шелеста листвы и пения птиц. Без привычных таинственных шорохов и завывающих потоков ветра. Ру и Саша шли, сосредоточенно прислушиваясь. Он вот-вот должен был появиться, если они правильно всё рассчитали. А значит, нужно быть настороже. Лёгкий шорох за спинами заставил ребят обернуться. В нескольких метрах от них стоял Главарь. Он не изменился. Ничто не выдавало в нем исчадие ада. Глаза слегка прищурены, на лице — благожелательная улыбка. Руки расслабленно скрещены на груди.
Но вокруг него сгущалась тьма, пятнами распространяющаяся вокруг. Он был слишком силён.
Молчание затягивалось, никто не мог сделать первый шаг. Но Главарь почувствовал близость Серпантины и мстительно усмехнулся. Больше его ничто не может остановить.
— У нас есть деловое предложение, — подала голос Саша, напряженно всматриваясь в противника.
— Полностью заинтересован вашими идеями, — насмешливо сказал Главарь.
— Мы отдадим тебе Серпантину и ты сможешь делать все, что тебе будет угодно. Только ты должен пообещать нам с Ру, что отпустишь нас, и твои подчиненные не будут пытаться причинить нам вреда, — коротко и ясно выдала Саша.
Губы Главаря тронула улыбка.
— Я могу забрать Серпантину силой, — ласково заметил он.
— Но кто знает, сколько времени это может у тебя отнять, — так же ласково ответила Саша. — До того, как портал можно будет использовать, осталось всего несколько часов. И только Богу известно, сумеешь ли ты вытащить из наших мертвых, скрюченных пальцев Серпантину, если будешь пытаться с нами сразиться.
Главарь мрачно склонил голову на бок. Похоже на то, что он действительно недооценивал этих детей. Они не просто всячески усложнили ему жизнь, но еще и спокойно бросают вызов, на что не осмеливался еще ни один человек на Земле.