Мэдисон слегка простудился!
Когда страсти немного поутихли, Прахд осмотрел Мэдисона,
– Это твоя простуда – заявил он, – не что иное, как аллергия на что-то.
А Мэдисон, привстав, дотянулся до уха Прахда и прошептал:
– Аллергия у меня из-за того, что у меня нет возможности сочинять заголовки.
Малышка, услышав это, снова налетела на Мэдисона:
– Ты только об этом и говоришь! Все уши мне прожужжал, ты, (.,.)! Я тебе покажу заголовки! – И она ударила его цепью наискосок по лицу, Брызнула кровь.
Казалось, это вполне удовлетворило Малышку – она вышла наружу и принялась дубасить цепью первого же попавшегося ей на глаза человека из шайки Мэдисона за то, что он не остановил Мэдисона вовремя.
Мэдисон снова шлепнулся на кровать, отирая рукавом кровь,
– Мой гений испарился, – печально простонал он. – С тех пор, как я начал спать с Флип, .умные идеи начали посещать меня все реже и реже. Я уже начал было метить на место Здешнего правителя с помощью своих методов, но Малышка каким-то образом это разнюхала и посадила меня под арест на целых три недели. Я неудачник. Я не могу затеять даже какую-нибудь, хоть самую маленькую, революцию. Она мне даже не разрешила выпускать газету!
Ну, а потом Прахд зашил ему голову и дал ему лекарства, и даже дал немного газа, повышающего потенцию, чтобы он не выглядел в глазах Флип полным ничтожеством, и с чумой было покончено.
Но вы же знаете Прахда. Хотя, может быть, вы его не знаете лично. У него просто чутье на всякого рода болезни. Мы прилетели на остров с полным багажником медикаментов, настроившись на борьбу с чумой, но чумы-то никакой и не было. Но зато оказалось, что почти у всех обитателей острова на теле развились ужасные бородавки, и мы начали ходить по селениям и лечить их – хотя среди населения и был доктор, но, конечно же, он не мог сравниться в этом деле с Прахдом.
Мне сказали, что помощь моя не требовалась, поэтому я пошла с королевой
Малышкой, и мы с ней славно поболтали о старых добрых временах. Я была тогда моложе, знаете ли, и жизнь еще не утратила для меня свою прелесть.
Я лежала на одной кровати, а Малышка лежала на другой, и мы говорили, говорили, говорили – весь вечер и всю последующую ночь.
Пратия испустила шумный ностальгический вздох
– Ооооооооооох! Какие были офицеры!
– Подождите минутку, – прервал я ее, стряхивая с себя руки девушек. – А разве Прахд не ревновал?
– Прахд? Ох, Монти, какой же ты все-таки наивный! Прахд до меня даже ни разу не дотронулся. Он целлолог, и его профессиональная этика не позволяет ему (…) своих пациентов Я была его пациенткой на протяжении стольких лет!
– Но ведь у всех ваших детей зеленые глаза и светлые волосы, как у Прахда, – возразил я, – И из достоверных источников мне известно, что и у первого вашего ребенка были такие же волосы и глаза…
– И у второго тоже, – сказала Пратия. – Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Вы не знали, что я забеременела в мою первую брачную ночь в Королевской тюрьме. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. – Какая это была ночь! И через два месяца я поняла, что у меня будет ребенок. Чудесно.
Аза побормотала:
– Давай, бабуля, рассказывай ему все. Я так люблю слушать твои истории. Лик в это время теребила волосы у меня на груди.
– Да, валяй, продолжай, бабуля. Ты как раз переходишь к самому интересному.
– Да уж, – подтвердила Пратия. – Что ж, вдруг я заметила, что расправляюсь с моей частью офицеров гораздо быстрее, чем Малышка, Я-то всегда думала, что должно быть наоборот, и когда мы однажды ночью устроили перерыв на обед, отчего это происходит.
И она мне ответила:
– Это все зоны
А я спросила:
– Какие еще зоны?
И она объяснила:
– Места, до которых ты дотрагиваешься.
А я, как сейчас помню, удивилась и говорю:
– Никогда о таком не слышала! Ну-ка, расскажи-ка мне об этом поподробнее!
И оказалось, что она переняла опыт одной шлюхи из Гонг-Конгэ, настоящей профессионалке своего дела, которая могла заниматься этим делом, в самых безумных позах, до бесконечности и знала местонахождение всех нервов и все эрогенные зоны на чужом теле. Малышка показала мне все это, и, должна признать, мне это было все в новинку!
Никогда раньше не слышала о таких вещах.
– И я начала думать и расспрашивать всех, как дела на острове, и скоро узнала, что У них осталось мало топливных стержней – оставшегося запаса должно было хватить всего на несколько месяцев. Вы ведь знаете, у них не было возможности общаться с внешним миром, но Малышка не особенно волновалась по этому поводу, пока я не обратила ее внимание на то, что, как только закончатся маленькие топливные стержни, те специальные устройства, с помощью которых она тренировала в этом деле женщин, не будут работать.