Мне стало дурно, я распрощался со Стивеном , поблагодарив его и отправился к себе. Я полежал некоторое время на диване, даже не разувшись, а потом сразу решил отправиться к Саттону. На всякий случай я захватил с собой револьвер.
Уже совсем стемнело и становилось холоднее обычного. Пока я трясся в карете, меня одолевало беспокойное чувство. Словно что-то должно произойти, или уже произошло. Также, мне не давали покоя мысли о Бэннете. Я подумал ,что кто то особо сообразительный и весьма похожий на нашего писателя, пользуется его именем, чтобы провести свой подлый шантаж, цель коего мне до сих пор не была понятна.
Когда экипаж наконец остановился на Даунинг Стрит, небо совсем затянуло темными тяжелыми тучами и на Лондон опустилась тьма, подобная той, что была в Гейнис Парк. Я счел это дурным предзнаменованием и на сердце стало еще тяжелее.
Расчитавшись с извозчиком, я почти на ощуп побрел к кабинету Джонатна. Добрался до общей парадной и оттуда поднялся на второй этаж. На ступеньках я заметил комья черной земли и подумал, что нечто схожее я видел недавно. Но никак не мог припомнить где. Я добрался до дверей в кабинет и постучался
– Войдите, – ответили мне, но то был голос не Джонтана. То был голос Бэннета и я был в этом уверен.
Я медленно открыл дверь . Как я и думал, Бэннет был внутри, но слава Богу, Джонатан тоже. Они сидели за столом и мой друг имел далеко не лучший вид. Он взмок и у него слегка дрожала нижняя губа.
– Проходите мистер Хатчинс, мы вас заждались. Только теперь я заметил, что у ног Бэннета лежит волк, а у окна сидит огромный черный кот, – револьвер можете оставить у себя, если конечно, не хотите доставить неприятностей своему другу, – Бэннет широким жестом указал на Саттона.
– Вы не тот за кого себя выдаете , – сказал я и тут же волк ощерил свою пасть в безмолвном рыке. Я решил не отступать и извлек револьвер. Хотя и подумал, откуда он мог знать о том, что я взял оружие с собой.
– Помилуйте, кто же я тогда мистер Хатчинс, – писатель улыбался и улыбка эта напомнила мне трупную гримасу того самого мертвеца в гостинице.
– Натаниэль Бэннет умер три месяца назад у себя в доме, вы же - шарлатан, пользующийся именем усопшего и шантажирующий нас, по непонятной мне причине.
– Не буду лукавить, я и вправду вас шантажирую, но причина мне абсолютно понятна, однако уверяю вас, я Натаниэль Бэннет, как вы и верно подчеркнули, усопший три месяца назад писатель и поэт, ну и отчасти художник.
– Мне опротивели ваши шутки, кто бы вы ни был, я уверяю ,я застрелю вас и вашего ..волка, мне не в первой убивать людей !
– Я же уверяю вас в том, что я умер три месяца назад, - сказал Бэннет и расхохотался.
Я оторопел от наглости этого типа и просто уставился на него. И начал замечать. Комья черной земли на его каблуках, так словно он только вернулся с огорода, или...с кладбища. Я заметил щепки впившиеся ему в запястья и целую россыпь огромных заноз у него под ногтями, так словно он до остервенения корябал столешницу, или корябал крышку гроба изнутри. Я заметил , как у него в складках одежды, копошатся опарыши.
Я попятился и упал выронив револьвер. Бэннет продолжал хохотать, а изо рта у него выползла сколопендра и заползла за воротник рубашки. Мне послышалось как всхлипывает Саттон и самому стало очень дурно. Желудок словно ослабили и внутри по кишкам ползал огромный холодный угорь страха. А писатель все продолжал хохотать и хохот этот заполнил кабинет словно громом ударило.
Часть 4
Наконец Бэннет перестал хохотать и в свойственной ему манере, уселся на стул, словно ничего и не было.
– Присаживайтесь мистер Хатчинс. Берите в руки перо, нам нужно кое-что обсудить.
Я встал на непослушных ногах и занял свое место с края стола, взял перо , как мне было велено и приготовился записывать. Плохо при этом понимая, что я делаю.
– Итак, дорогие друзья, я думаю, что в недавнем времени, я и мои друзья, сумели убедить вас в том, что мы существуем. Говоря мы- я подразумеваю всякого рода нечисть и сказочных существ. То бишь- призраки, единороги, те же пегасы, вервольфы, вампиры и даже малыши брауни, которых вы считаете лишь детской легендой. Надеюсь, вы убедились также в том, что мы отнюдь не являемся сказочными, а вполне можем, вот так общаться с вами за одним столом. Итак господа, я пока убедителен ? – Бэннет переводил взгляд с меня на Джонатана. Мы кивнули.
– Что ж, замечательно, это славно, ведь вы , – писатель указал костлявым пальцем на Саттона , – Вы, дорогой мой друг, благодаря своей профессии , являетесь чуть ли не самым большим рационалистом во всем Лондоне, не так ли ?