Бэннет воззрился на нас, так словно мы сейчас рухнем в обморок от его слов. Но, к его огромному разочарованию, мы сидели ровно с таким же видом как минуту назад, до его «ошеломительной» новости.
- Гос-по-да, я встретил дьявольское знамение ! - Джонатан начал вздыхать, я продолжал сверлить писателя глазами.- Нет ,вы явно не берете в толк о чем я говорю. Джентельмены, я видел призрака, вернее я по началу подумал , что вижу у ворот церкви теленка. По крайней мере, это продолговатое тело и длинные лапы, да и размеры существа, более всего подходили теленку. Оно копошилось у ворот церкви, а я только преодолел мосточек и оказался с ним нос к носу. Вернее мой нос уставился в длиннющий хвост. Но скрасим повествование и ради этого употребим метафору «нос к носу», вы не против? Чудно, итак- «Нос к носу», я и существо, которое я принял за теленка. Оно преградило мне дорогу и я хотел было обойти его, но тут оно резко повернулось и я действительно, без всяких метафор, воззрился на ее нос и ощерившуюся пасть. - Бэннет прочистил горло, взмахнул полами редингота, явно выдерживая паузу , лишь после этого продолжил. - Это была собака. Громадная, черная и явно призрачная. Ее огромные глаза, походили на чайные блюдца, причем они также тускло отсвечивали лунным светом, вся ее шерсть издавала легкое свечение, а в глубинах глотки, могу поклясться, я рассмотрел зарождающееся пламя. Я приготовился было помирать, но тут ворота церкви отворились и оттуда высыпали прихожане, те самые добрые жители Ист Энда.
Призрачный пес повернулся в сторону шумной толпы, издал леденящий душу вой и кинулся в самую гущу.
Бэннет неожиданно умолк, повесил голову на грудь, а после начал всхлипывать и когда поднял лицо, оно было абсолютно мокрым от слез. Его и без того лиловые веки и красные глаза, воспалились пуще прежнего и создавалось впечатление что на бесконечно белом поле раскрываются два бутона розы. Мы с Джонатаном подобрались, явно не ожидая такой реакции. Мне стало даже неловко, а писатель все содрогался в беззвучных рыданиях.
- Двое сразу пали мертвыми мистер Саттон, еще на нескольких загорелась одежда и они бросились на мостовую, истошно вопя. Вопли эти смешались с воем собаки и мне показалось, что еще несколько мгновений подобной музыки и у меня лопнут глаза. Но в одночасье все стихло и прекратилось, лишь трупы остались лежать на земле и несколько человек взывали о помощи. Один из них уподобился печеному яблоку- настолько его скрутило, невесть от чего. Я же обнаружил себя на коленях у самого моста, я сжимал уши , а из глаз лились слезы.
Бэннет умолк, изредка всхлипывая. Джонатан сидел совсем растерянный, я тоже позабыл записывать и воззрился на пустой лист бумаги передо мной. Холод теперь заявил о себе во весь голос, больно пощипывая обнаженные участки кожи за шиворотом и на рукавах. Мне показалось, что я сижу на улице, посреди лунного света, на перекрестке. Я поморгал и наваждение прошло. Джонатан видимо испытывал схожие чувства и попросил меня прикрыть ставни и подбросить дров в камин. Пока я занимался этим, Бэннет пришел в себя и сказал :
- Вот с тех самых пор, а вернее на следующее утро, я стал чувствовать недомогание и частые головные боли.
- Мистер Бэннет если позво…
- Если хотите, можно просто Натаниэль, - сказал он, все так же уставясь на свои грязные башмаки.
- Натаниэль, если позволите, я задам вам несколько вопросов, некоторые из которых могут показаться вам несколько возмутительными или даже оскорбительными, но я прошу вас, мне необходимы самые честные ответы, для составления наиболее достоверного диагноза, вы согласны ?
- Мистер Саттон, как сказал Иисус палачам-римлянам, я весь ваш !
- Сомневаюсь, что Иисус такое говорил- не выдержал я. Богохульствование я считал страшным грехом.
- Вам ли рассуждать о том, что говорил, а чего не говорил Иисус, вы всего лишь агнцы в вашей вере, так что будьте любезны, склоните послушно голову и перестаньте блеять ! - неожиданно громко и со страшной злостью воскликнул Бэннет, он не смотрел на меня, он лишь привстал со стула и ополоумевшим взором уставился в стену напротив. Джонатан с укором посмотрел на меня, таким взглядом обычно осуждают тех, кто потешается над калеками :
- Мистер Бэннет, успокойтесь, Томас, не хотел задеть ваших чувств.