Сейчас ему больше всего на свете хотелось покурить, но взгляд на часы убедил, что придется потерпеть еще полчаса. — Ну и денек! — пробормотал он. — Ну и денек! — Он сидел расстроенный и праздный, прислушиваясь к тиканью часов, приближавших час избавления.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Первое, что бросилось мистеру Бантингу в глаза, когда он в этот вечер открыл дверь в переднюю, были пилотка и плащ, висевшие на вешалке. Крис неожиданно приехал в отпуск. Мистер Бантинг сразу разволновался. Позабыв оставить зонт и чемоданчик, он распахнул дверь в гостиную, и там на коврике перед камином стоял Крис. Другой Крис, подтянутый, возмужавший, но все такой же мальчик, каким был. На груди серебряные крылышки — эмблема британского воздушного флота.
Учащенно мигая, не то от яркого света, не то от нахлынувших на него чувств, мистер Бантинг подошел к сыну и, схватив его за руки повыше локтей, крепко их сжал. Это почти походило на объятие. Сердце его было переполнено: он промычал что-то, откашлялся и воскликнул: — Ну, Кристофер! Рад тебя видеть. Очень рад!
— И я по тебе соскучился, папа.
Мистер Бантинг отстранился немного, и Крис, улыбаясь, оглядел его с головы до ног. Мистер Бантинг не раз сомневался в привязанности своих детей, а вот сейчас он встретил такую простую и сердечную ласку, что больше и желать было нечего.
После первой стадии бессвязных приветственных восклицаний они сели рядом, и мистер Бантинг принялся рассматривать сына. Из кухни доносился оглушительный стук тарелок и сковородок, вызывавший в памяти торжественные семейные обеды в сочельник, Миссис Бантинг, хотя и застигнутая врасплох, старалась не ударить в грязь лицом. Мистер Бантинг и Крис, будучи выше этой женской суетни, держались в стороне, предвкушая, однако, результаты этой усиленной деятельности. Ровно два дня в его распоряжении, сказал Крис. Выдержал все испытания и получил назначение в авиаотряд.
Мистер Бантинг смотрел на сына и думал о том, что проделал Крис за то время, пока они не виделись, сколько миль он отмерил по воздуху, бог знает как высоко над родной землей, в облаках, в бездушном голубом пространстве... и всякий раз благополучно возвращался вниз. Поразительная вещь, совершенно поразительная, хотя бы это повторялось изо дня в день. Мистеру Бантингу вспомнилось то время, когда быстрая езда на велосипеде казалась пределом безрассудной отваги.
Видно было, что для Криса полеты все равно, что поездка в «конвэе». Но мистер Бантинг не мог к этому так относиться. По правде говоря, он чувствовал огромное облегчение от сознания, что сейчас-то по крайней мере Крис находится на земле и в полной безопасности, а не где-то там наверху, в воздухе.
— Авиаотряд, говоришь? — переспросил он, не совсем понимая, что это такое.
— Ну да, и я ужасно рад, сказать по правде.
— Значит, все хорошо, — заметил мистер Бантинг с удовлетворением.
Из кухни выглянула Джули. — Ты, наверное, пойдешь с Моникой куда-нибудь сегодня вечером?
— Ты хочешь сказать «божественной» Моникой? — мягко спросил Крис.
Джули покраснела. — Да нет... Вы пойдете куда-нибудь?
— Ничего не выйдет. Моника вернется домой только завтра. Пришлось послать ей телеграмму.
— Я пойду с тобой, если хочешь.
— Никуда Крис не пойдет. Только приехал и уже итти.
— Мы только на минуту, папочка, к Мэвис. Нужно вернуть книжку.
— Ты, кажется, собиралась итти за собакой, — сказал мистер Бантинг, озадаченный этой переменой планов. — Вот уж целый месяц, как я только и слышу от тебя, что про черных шотландских террьеров. Ты же писала Берту, чтобы он сообщил тебе адрес какого-то собачника.
— Вот как, ты писала Берту? — спросил Крис. — Ну, знаешь, ему там во Франции есть о чем подумать, кроме твоих собак. Армия отступает со скоростью сорока миль в день.
— А он мне все-таки ответил. Но собака может подождать. Мы только на минуту зайдем к Мэвис.
— Однако хватило у тебя нахальства писать Берту, — повторил Крис, пораженный дерзостью своей сестры. — Если бы ты знала...
— Ладно, ладно, не ссорьтесь, — вмешался мистер Бантинг, в ответ на что Крис и Джули, разом обрушились на него, уверяя, что они и не думали ссориться: станут они ссориться, когда Крис приехал в отпуск! Они протестовали с таким жаром, что совсем оглушили мистера Бантинга. Когда они дали ему, наконец, возможность раскрыть рот, он заметил, что если собака может подождать, то и книжка наверное тоже; весь дом и так завален чужими книгами, сколько раз он им говорил, что книги надо вернуть.