Сейчас он наклонился вперед и заговорил, как человек, который видит суть вещей, а не только то, что делается на поверхности жизни, и умеет находить слова и тон, покоряющие слушателя. — Кто ныне вместе со мной кровь свою прольет, тот станет моим братом, — сказал он с непривычным жаром. — Вот что я думаю, когда хожу по лондонским улицам.
Мистер Бантинг помешал кофе в стакане и выпил. От такой глубины чувства, вложенного в застольную беседу, ему стало даже неловко. Он понимал такие чувства, но никогда об этом не говорил, не мог даже слушать, не придав своему лицу такого выражения, как во время проповеди или на молитве. И потому, выдержав приличную паузу, он посмотрел на часы и сказал: — Пора итти, Джо.
Они шли к магазину Брокли, а сирена предостерегающе выла, заглушая шум уличного движения. Два-три пешехода остановились, глядя на небо, но большинство невозмутимо шло своей дорогой. При звуке сирены теперь никто не бежал прятаться; это и официально не поощрялось, и было дано разъяснение, — это еще не бомбежка, а всего-навсего «тревога». Но Кордер проклинал ее, пользуясь высокопарными эпитетами, заимствованными, как полагал мистер Бантинг, все у того же Шекспира, пригодного на все случаи жизни.
Магазин напомнил ему о личных его затруднениях. Перед завтраком он условился с рассыльным, чтобы тот перехватил телеграмму из Элджина, и вот вам — на столе лежал желтый конверт — следствие этих переговоров и доказательство того, что на рассыльного можно было положиться во всяком незаконном деле. Хотя в этом не было ничего неожиданного, пульс мистера Бантинга зачастил так, как ни от одной телеграммы за последние несколько месяцев. Он не был уверен, захочет ли Кордер спустится с отвлеченных высот на землю и дать ему совет насчет такого прозаического дела, как оплошность Тернера с трубами. Правда, еще неизвестно, будет ли совет Кордера практически выполним и даже, будет ли он достаточно вразумителен. Ну, да ведь просить совета — это одно, а последовать ему — совсем другое.
— Джо! — негромко позвал он и, прикрыв за ним дверь закутка, показал ему телеграмму. — У меня тут вышло маленькое недоразумение с одним заказчиком из Элджина. А все Тернер. Как бы ты думал, что он выкинул на этот раз?
Он начал рассказывать все по порядку, начав с получения заказа в июле месяце; он излагал все обстоятельно и не спеша, и с неизбежными отступлениями и повторениями, попутно нагромождая все новые подробности и похлопывая ладонью по желтому конверту; он не сводил глаз со своего друга и взглядом призывал его не терять терпения — сейчас он дойдет до самой сути.
— Так вскрой и посмотри, в чем дело! К чему все эти предисловия?
— Я только хотел объяснить тебе, — ответил мистер Бантинг, обиженный тем, что событие такой важности показалось Кордеру неинтересным. — Если он отказывается принять печи, Тернер вылетит как дважды два. Одна доставка нам обошлась в пять фунтов, — и со вздохом он вскрыл телеграмму и прочел ее:
— «С прискорбием извещаем Вас, что сержант пилот К.Р. Бантинг...»
Одну секунду мистер Бантинг, окаменев, смотрел на эти строки, потом письменный стол и стена шатнулись навстречу ему, потолок и часы где-то вдали закружились, словно в тумане, и все скрыла надвинувшаяся тьма.
Потом ему чудились голоса и лица вокруг, лица близко, голоса далеко, и где-то совсем рядом — ножки стола и запах пыли, бьющий в нос.
Он шевельнулся, обвел взглядом лица, и ему стало совестно. — Я ничего, — сказал он, пытаясь подняться. — Я сейчас.
— Не волнуйся, Джордж. Сейчас тебе принесут чаю.
— Я ничего, — произнес мистер Бантинг, приподнимаясь и переходя в сидячее положение. Почувствовав что-то соленое на верхней губе, он провел по ней пальцем и понял, что это кровь идет носом. Он постарался припомнить, что же произошло, собраться с мыслями. Но не смог, только закружилась голова, и он, обессилев, опять опустился на спину.
И тогда, без всяких усилий, правда сама вошла в его душу. Крис. Он вспомнил: Крис умер.
Это встало перед ним во весь рост, он словно перечитывал одно и то же несколько раз подряд, не вполне улавливая смысл. Его удивляло, что он не чувствует сильного волнения, а только словно оглушен. И вдруг он вспомнил про жену, всхлипнув, втянул в себя воздух и отвернулся от склонившихся к нему лиц.
Кордер взял чайник и вытолкал всех за дверь.
— Дай я помогу тебе, Джордж. — С трудом Кордер усадил его на табурет и прислонил к перегородке.