Однажды вечером он прищурил глаз, сосредоточившись мыслями на единственном приеме, который мог спасти его от промаха, как вдруг Джули сказала: — Послушай! Летит самолет. Я пойду выгляну.
— Это зачем?
— Да я ведь в пожарной охране. Туши свет, папочка.
Мистер Бантинг повернул выключатель и, держа на нем палец, подождал, пока она выйдет.
Джули взволнованно закричала: — Папочка, иди сюда! Я вижу зажигалки.
— Но ведь тревогу не объявляли?
— Все равно, немцы летают. Смотри!
Выглянув за дверь, он увидел, что вся линия горизонта пламенеет неестественным светом. Крыши, коньки и шпили кровель чернели на ослепительно белом фоне. Они походили на геометрические фигуры, резко очерченные и очень маленькие; небо над ними светлело, как над плавильной печью.
Шаркая туфлями, в кухню вошла миссис Бантинг.
— О, какие ужасные люди! — простонала она.
Мистер Бантинг взял ее за руку и прислушался, в нерешимости глядя на небо, так как после зажигательных всегда бросали фугасные.
— Опять летит! — крикнула Джули.
Вторая пачка зажигательных бомб со свистом прорезала воздух. Окружающая тьма мгновенно ожила, словно в нее с размаху бросили сотни пылающих факелов. Они разгорались все ярче и сильней, зарево все белело и ширилось, озаряя печные трубы и деревья каким-то странным, воровским светом. Сверху едва доносился гул бомбардировщика, медленно описывавшего круг. За ним скользили, скрещивались и переплетались лучи прожекторов, теряясь в облаках. Нетрудно было представить себе экипаж, молодых людей в меховых костюмах, прячущихся на высоте, во мраке, и с этой безопасной позиции разглядывающих город внизу, который теперь в их руках и где они могут калечить, убивать, ослеплять людей, не зная даже, кто их жертвы или какое драгоценное достояние человечества они уничтожают.
Мистер и миссис Бантинг отступили за порог кухни, не отрывая взгляда от кольца огней. Дальше к западу один из таких огней стал тускло-красным. К небу полетели искры.
— О боже мой! — вздрогнула миссис Бантинг. — Так и от Килворта ничего не останется!
— Останется! — сказал мистер Бантинг. — Сейчас мы их ликвидируем. Идем, Джули!
Они побежали по дорожке, оставив миссис Бантинг и Эви сидеть под лестницей. Мистер Бантинг чувствовал особый подъем, но ему было известно, что этот подъем больше чем наполовину состоит из страха: глубоко укоренившейся, первобытной боязни перед огнем-разрушителем, от которой у него сохли губы и учащалось дыхание. С бьющимся сердцем и открытым ртом он, пыхтя, бежал за дочерью, стараясь не отставать.
Вдруг она остановилась. — Папочка, а ты захватил совок для бомб?
— Конечно, захватил! — обиженно ответил мистер Бантинг. Какой же был бы толк бегать по улицам без совка? Вопрос Джули дал ему почувствовать, что хоть он, по крайней мере, не потерял головы.
— Вот одна, — сказал он, остановившись над какой-то шипящей штукой, похожей не столько на бомбу, сколько на мокрую, гаснущую головешку.
— Это никудышная, — заметила Джули.
— Все-таки лучше засыпать ее песком.
Он разыскал мешок с песком около фонарного столба и швырнул его на бомбу, а в голове у него промелькнула смутная догадка: не саботаж ли это? Может быть, какой-нибудь поляк или чех насыпал в бомбу цемента вместо взрывчатых веществ. Эта мысль сообщила ему приятное чувство товарищества, словно бомба была посланием от безыменного гражданина порабощенной Европы, который полагался на мистера Бантинга. Шипение в канаве прекратилось, бомба, должно быть, погасла. Он отступил немного и минуту следил за ней, чтобы увериться в этом окончательно; потом ему пришло в голову, что бомба может взорваться. Эти гунны уж так устроены, что им только одного надо — убивать да калечить, вот они и стали делать такие зажигалки, которые взрываются, — об этом недавно говорили по радио.
— Идем, — сказал он и, подобрав совок, заторопился дальше.
Обогнув угол, они наткнулись на «настоящую», как выражалась Джули. Бомба лежала на мостовой, выбрасывая языки пламени и яростно шипя. Мистер Бантинг посмотрел по сторонам, нет ли мешков с песком, но ничего не увидел — вспышка ослепила его. Оставалось только набрать в совок земли у кого-нибудь в палисаднике. Он отворил калитку.
— Вот мешок с песком, — сказала Джули, взваливая мешок на плечо.
— Дай мне...
— Смотри, папа! Бантинги, вперед! — крикнула она и, подбежав к бомбе, аккуратно сбросила на нее мешок и отскочила назад, отряхивая руки и тяжело дыша. — Теперь засыпь ее с боков, папа.