— По-моему, это просто бред, — заявил Ролло.
То ли дело техника! Всякая техническая книга, которая попадала Крису в руки, сразу возбуждала в нем острый интерес. Папироса гасла, он сбрасывал подушки на пол и вытягивался на диване. Все окружающее переставало существовать. В технических книгах были чертежи, здесь вы имели дело с металлами, с газами, с электрическим током, словом, с реальными явлениями, подчинявшимися здравой логике — законам причины и следствия. Больше того, в технике вы постоянно наталкивались на актуальные проблемы, проблемы, для которых способный человек, — он сам, например, или Ролло, — мог найти решение. Здесь, насколько Крис мог судить, перед вами открывались неограниченные возможности.
В частной мастерской Ролло-младшего, позади гаража, шла настоящая серьезная работа; это было возможно только потому, что старик Ролло был необыкновенный отец, вызывавший восхищение Криса тем, что ни в чем не походил на мистера Бантинга.
Как только Крис вошел в гараж и вдохнул волнующий запах бензина, шин и целлюлозы, он тотчас заметил «грандикс». Левая бровь у него поползла вверх, и он обратил внимание Ролло на эту, как он выразился, «славную штучку».
— Машина — о’кэй, — ответствовал Ролло, который до такой степени преклонялся перед всем американским, что даже выражаться старался как можно американестее.
Они подняли капот радиатора, испытующим оком заглянули в механизм и несколько раз повторили: «Шикарно!» Потом завели мотор и с сосредоточенным видом специалистов по сердечным болезням стали прислушиваться к биению грандикского сердца.
— Ну, что ж, работает ровно, — объявил Ролло.
— Красавец!
— Верно, дружище. Валяй, если хочешь, попробуй, как от на ходу.
— Можно?!
— Понятно, можно. Я договорился со стариком.
Завладев таким образом «грандиксом» и подкатив на нем к коттеджу «Золотой дождь», Крис несколько раз включил и выключил мотор просто ради удовольствия лишний раз почувствовать под ногой живой послушный механизм, и, выйдя из машины, предложил своему отцу осмотреть ее.
Желая проявить дружелюбие и отзывчивость после тяжелой сцены с Эрнестом, мистер Бантинг направился к воротам.
— Я взял машину часа на два, хочешь прокатиться, папа?
Мистер Бантинг подумал о своих коттеджах и картофельном поле. — Успеем мы добраться до Линпорта?
— На такой-то машине? Да это сущие пустяки.
— Ну, ладно, я сейчас. — после чего последовали громкие возгласы с требованием пальто, кашне и подушки, чтобы положить ее на сиденье.
— Да зачем тебе все это? — возражал Крис. — Это же лимузин.
— Не желаю, дрожать от холода всю дорогу, — ответил мистер Бантинг.
После недолгой возни с неподатливой ручкой дверцы мистер Бантинг влез в машину. Миссис Бантинг и Джули вышли к воротам.
— Готово, — сказал мистер Бантинг, и Крис нажал на стартер.
Машина бешено рванулась вперед и остановилась, снова рванулась и снова остановилась. На мгновение Крис растерялся. Он уже чувствовал, что в душу отца закрадывается сомнение.
— Сейчас я покручу ручку, — сказал он небрежно. — А ты, папа, потяни вот за это, а тут нажми ногой.
Получив эти инструкции, мистер Бантинг стал тянуть и нажимать что было мочи. Мотор раза два злобно фыркнул Крису в лицо, потом послышался глухой рев, и шасси угрожающе дрогнуло. Глаза мистера Бантинга испуганно вопрошали: что делать дальше? Крис вскочил в машину и усмирил «грандикс», после чего рев перешел в мирное урчание.
— Готово, — сказал Крис с деланной веселостью. Лицо его было несколько краснее обычного.
— Надеюсь, машина в порядке? — Первоклассная машина. В ней только нужно привыкнуть.
Собрав всю свою решимость, мистер Бантинг ухватился обеими руками за сиденье и стал глядеть вперед на дорогу. Он и не подозревал, что Крис умеет управлять автомобилем, и на душе у него было далеко не спокойно.
— Хорошо идет, правда?
— Да, сейчас как будто ничего.
— Шикарная машина. Двенадцатисильный «грандикс».
Мистер Бантинг изумился: — Двенадцать лошадиных сил? Неужели?
— Вот я ее сейчас разгоню. — сказал Крис и, прибавив ходу, резво промчался мимо двух медленно громыхавших по шоссе грузовиков. — Замечательно послушная машина, папа.
Мистер Бантинг уже немного пришел в себя. Он раз мотал кашне и, заметив небольшую полочку, положил на нее перчатки. Затем: его внимание привлекла выдвигающаяся пепельница; ему пришло в голову, что он может покурить. Истратив понапрасну несколько спичек, так как он ни на секунду не отрывал глаз от опасных поворотов дороги, он в конце концов раскурил трубку.