Как только эта ошеломляющая мысль проникла в его сознание, наступила короткая, но ужасная пауза, во время которой лицо мистера Бантинга медленно багровело. Когда дар речи вернулся к нему, его первые слова были столь образны, что миссис Бантинг пришлось напомнить о присутствии дочери.
Усилием воли он заставил себя говорить более связно: — Ты бросил хорошее место... погубил свое будущее?.. И все лишь ради того, чтобы торчать у бензиновой колонки? Одурел ты, что ли? И после всего, что я для тебя сделал! Какого чорта, спрашивается, я платил за тебя в школу?
— Но я буду обучаться технике, папа, и зарабатывать лишних десять шиллингов в неделю.
— Технике!.. Накачивать шины и лепить заплаты — вот и вся твоя техника.
— Но послушай, папа, ты же сам всегда говорил, что мы должны быть более предприимчивыми.
Мистер Бантинг, все время шагавший из угла в угол, даже остановился. Он вперил в Криса такой изумленный и пристальный взор, словно только сейчас понял, какого, прости господи, болвана произвел он на свет.
— Ты что ж воображаешь, что проявил предприимчивость?
— Конечно. А разве нет?
Мистер Бантинг воздел руки к небу. — Хороша предприимчивость! Отказался от прекрасной карьеры...
— Ну, а избранная мной сфера, профессия инженера чем плохая карьера?
Неожиданно промелькнувшая в словах Криса рифма, да еще в такой сугубо напряженный момент, рассмешила Джули; она прыснула, но тут же осеклась. Мать испуганно шикнула на нее. Мистер Бантинг бросил подозрительный взгляд в их сторону и вернулся к прежней теме.
— Беда, Крис, в том, — торжественно произнес он, — что у тебя нет никакого понимания... нет понимания... этого... ну, одним словом, у тебя нет понимания. Ты предпочитаешь возиться с автомобильными моторами, лишь бы не утруждать себя экзаменами. Тебя это тешит, сегодня это твой новый конек, ну, а что будет завтра — об этом ты и не думаешь. Но помяни мое слово: Немезида тебя настигает, и тогда ты сам поймешь, каким ты был ослом. Рабочий в гараже! После всего, что я для него сделал! — повторял он снова и снова. Он был не на шутку расстроен.
— Но теперь уж вое кончено, папа, — сказал Крис, несколько смущенный волнением отца. — Старый Лик не возьмет меня обратно в банк. К тому же я уже купил комбинезон.
— Fait accompli[2], — вставил Эрнест.
— Пожалуйста, не остри, — свирепо огрызнулся мистер Бантинг. — Все вы воображаете, что нивесть как умны и лучше всех все знаете. Ну и живите, как хотите. — И, проворчав, что жизнь скоро их кое-чему научит, мистер Бантинг развернул, наконец, газету, не столько, впрочем, чтобы ее читать, сколько для того, чтобы под этим прикрытием продолжать свою воркотню.
— Не понимаю я отца, — задумчиво промолвил Крис вечером. — Сам вечно твердит, что мы должны двигаться вперед, а когда что-нибудь для этого сделаешь, начинает корчить из себя обиженного.
Но в гараже Ролло Крис был по-настоящему счастлив. Этот гараж был его излюбленным местом отдыха. Входить или выходить из мастерской гаража не как случайный посетитель, а как лицо, причисленное к штату и наделенное различными правами и привилегиями, вплоть до права управлять машинами, — большего он и не требовал от жизни. Теперь он носил синий комбинезон, и из кармана у него торчал гаечный ключ. Целыми днями он вдыхал запах машинного масла, резины и целлюлозы — специфический запах гаража, оценить который может только подлинный энтузиаст-автомобилист.
Гараж Ролло назывался «Первый килвортский гараж». При нем имелся огромный выставочный зал, где стояли новые автомобили — чудесные, ослепительно отполированные, безупречные со всех точек зрения. При одном взгляде на них Криса охватывал экстаз, как верующего при созерцании божества. В этих сказочных чудовищах дремали силы, которые можно было пробудить к жизни одним прикосновением пальцев, и тогда, послушные, бездумные, неутомимые, они помчат вас хоть на край света, Пределом мечтаний было иметь свой собственный «тозер-райт» стоимостью в 1000 гиней. На худой конец можно было бы обойтись и «бентли» или большим «райли». Да, по правде говоря, Крис был бы в восторге, имей он даже второсортный фордик или вообще любую работающую на бензине и способную к передвижению автоколымагу. Созерцая автомобили, стоявшие в выставочном зале, он испытывая священный трепет перед теми сверхчеловеческими умам, которые могли измыслить подобные чудеса. — Чорт возьми! — бормотал он в благоговейном восторге. — Красавцы!