Юра, к тому же еще, был стилягой. Он носил брюки-дудочки и туфли на манной каше и был счастливым обладателем настоящей американской пластинки Дейва Брубека. Он великолепно знал джаз и достал для нас пластинку «Рапсодии в стиле блюз», которую мы прослушивали (правда фрагментарно) перед каждой официальной встречей.
Эти шесть юзов были основой БЛЮЗа. Юзонов, примкнувших к нам по разным, иногда корыстным, соображениям, было больше. Наш принцип: никому не отказывайте в необходимом общении, тем более, что три четверти нашего курса были приезжими, жили в общежитии коллективной многоголосой жизнью и мечтали о более узком и менее шумном круге приятелей.
Среди юзонов были тоже интересные личности. Например, Виктор с ударением на и. Он был человеком увлекающимся, и все свободное время посвящал изображению акварелью сцен из жизни древнего Киева. Другим юзоном был Дима, который успел повоевать два года. Когда он разделся на первом уроке физкультуры, наш Добрыйвечер ахнул – вся димина мускулатура переливалась мощными буграми, как в учебнике пластической анатомии. В спортивных секциях он участвовать категорически отказывался, но, прийдя на первенство институтов по штанге, тут же занял первое место. В юзонах у нас числились и три девушки с нашего курса: Света, Лариса и Ольга.
К нашим юзонам присоединилась даже пара с другого факультета. К нам примкнул Сеня, он же Мытя (не путать с Митей, которого звали Игорем) и его подруга Мила, она же Мэда. Мытя и Мэда – неразлучная пара, участники всех скандалов, происходивших в институте. Если на вечерних занятиях тух свет в аудитории, если срывалась лекция, так как в аудитории появлялась неуправляемая кошка, если выходил из строя микропотенциометр, так жутко обруганный Виктором – нужно было искать след Мыти и Мэды. Если на занятиях по гимнастике в спортзале появлялся молодой человек в полосатых трусах и полосатой майке и девушка в полосатом купальнике, то это, естественно, были Мытя и Мэда. Если в узком коридоре второго этажа на Пироговской появлялись два велосипеда, которые не давали никому пройти в санузел, то это были транспортные средства Мыти и Мэды. Да что там говорить! Наш пресс для раздавливания бетонных кубиков на кафедре стройматериалов, который безотказно работал с 1903 года, вдруг начал барахлить. В деканат вызвали Мытю и Мэду. В коридоре появлялись карикатуры на наше руководство, например, огромная карикатура очень смешного пузатого человека с подписью.
Мытя и Мэда не были специалистами по карикатуре. Конечно, в этом принимал участие кто-то из наших корифеев карикатуры – или Сидоров, или Дахно, или Катанский, или еще кто-нибудь из лихих насмешников, но в деканат вызывали Мытю и Мэду.
Если произносилось где-нибудь в Москве, Новосибирске или Вологде название нашего института – КИСИ, то люди реагировали однозначно: «А, это институт в котором учатся Мытя и Мэда». Их имена писались на книгах в многочисленных библиотеках Советского Союза, причем, на книгах по биологии или филологии, то-есть, не имеющих никакого отношения к архитектуре и строительству. Их имена стали символами. Они писались на домах и заборах, они писались на скалах, ограждающих туристские маршруты. Я сам видел в Гаграх надпись «Мытя и Мэда», выполненную на высоте, доступной только альпинистам. Мы их причислили к нашим юзонам исключительно из соображений того, что это были легендарные личности, но с условием, что все скандальные ситуации, в которых они будут участвовать, должны проходить за пределами нашего Блюза.
В дальнейшем мы даже выпустили рукописную книгу, которая называлась «МЫТЯМЭДИКА – учебник для начинающих веселых архитекторов. Авторы Мытя и Мэда». Это было учебное пособие, освещающее различные дикие проказы, нелепости и небезобидные шутки, искрящиеся юношеским задором и юмором. Издание вышло в десяти экземплярах и было иллюстрировано пакостными карикатурами. На иностранные языки не переводилось.
Это даже послужило поводом для шутки нашего преподавателя по статике Аллы Платоновны. Обнаружив на своей лекции у Мыти это уникальное издание, рассматривая которое он улыбался, она произнесла малоприятный для него экспромт:
– Ваша «мытямэдика» отличается от «математики» не только отдельными буквами в названии. Если в математике три плюс три – это шесть, то у вас в зачетке три плюс три будет чистая тройка.