Теперь, приветствуя человека в летах, Мэтт хотел бы знать, что тот о нем думает. Пока никаких проблем в их взаимоотношении не возникало, но и дел-то особых не было. Мэтт чувствовал, что к нему присматриваются, и заключительный вердикт еще не вынесен.
Мужчины пожали друг другу руки, и Мэтт приветливым жестом пригласил Тобайаса пройти в его кабинет. Невысокий и худощавый, Тобайас поражал чувствовавшейся в каждом его жесте внутренней энергией.
Когда Тобайас устроился в одном из мягких кожаных кресел, стоящих перед столом, Мэтт занял свое кресло-вертушку. У него вошло в привычку разговаривать с клиентом, сидя в кресле напротив, давая ему возможность почувствовать себя раскованно, сделать разговор более доверительным. В отношении с Тобайасом все обстояло иначе: здесь должна была сохраняться определенная дистанция и психологическая и физическая. Мэтт открыл папку с документами компании Тобайаса.
— Меня несколько удивила неотложность встречи, Бен…
— Можете убрать документы, — проронил Тобайас. Его колючие глаза под темными бровями не упускали ничего. — Я пришел сегодня не для того, чтобы говорить о компании «Тобайас индастриз».
Мэтт ждал, давно и безупречно выучив правило хранить молчание в нужный момент, давая собеседнику возможность высказаться.
— Напрямую это, как я полагаю, не связано с бизнесом, так что эта папка ни к чему. — Старый джентльмен держался несколько скованно, и это удивило Мэтта, которому до сих пор не доводилось видеть Тобайаса неуверенным. Что в нем Мэтту откровенно не нравилось так это его склонность поважничать. Может, в этом крылось сходство между ним и Тобайасом? — Я хочу составить новое завещание, — заявил Тобайас.
— О-о! — Мэтт надеялся, что выражение его лица в этот момент не было слишком глупым. Он знал, что на оформление текста нового завещания могут уйти недели.
— Я хочу изменить имя главного наследника, — продолжал Тобайас.
— О-о! — Мэтт почувствовал, что еще одно такое восклицание, и его сочтут кретином, однако удивление было неподдельным. Точнее, он был просто шокирован. Известно, что единственным наследником Тобайаса являлся его сын Дэвид. Глаза Тобайаса прищурились.
— Если это не выйдет, то не нужно никакого завещания.
— Не уверен, что правильно понимаю вас, — сказал Мэтт.
— Все просто. Мой идиот-сынок намертво прилип к какой-то фотомодели. Он и слушать не желает моих увещеваний. Догадываюсь, что девка учуяла запах денег, вы знаете, каковы эти штучки из шоу-бизнеса. Когда она узнает, что я лишил Дэвида наследства, то вышвырнет его, как старую тряпку.
Мэтт оценил ситуацию: сжатые зубы, ледяной взгляд серо-стальных глаз. Бенджамин Тобайас, без сомнения, принял решение, и не намерен выслушивать возражения. Мэтт знал, что обязан представить аргументы в пользу другой стороны, авось Тобайас передумает. Если девушка действительно любит Дэвида и не думает о деньгах, она все равно выйдет за него замуж, а Тобайас всегда может вернуться к изначальному варианту завещания. Но если она действительно хищница, то Тобайас смешает им все карты.
— Дэвид настроен продолжать с ней связь? — спросил Мэтт.
— Да. Это и побудило меня к активным действиям. Когда они начали встречаться, я не беспокоился. Думал, это быстро пройдет. Но он голову потерял. Теперь речь зашла о женитьбе!
— Может быть, она не так уж плоха, как вам, кажется? — осторожно предположил Мэтт. — Вы с ней встречались?
— У меня нет желания ее видеть. Я знаю людей этого сорта. Она певичка, и этим все сказано. Поет в каком-то питейном заведении в районе Монтроза.
То, как он скривился, произнося «в районе Монтроза», чуть не вызвало улыбку у Мэтта. Действительно, отдельные части района считались неблагополучными, но там же находятся фешенебельные, современные рестораны. Однако за такое напоминание не следовало ждать от Тобайаса благодарности.
— Так… безголосая кошка, — презрительно добавил Тобайас. — В прошлом она уже один раз развелась. Насколько я могу судить, поиск выгодной партии — ее хобби.
Мэтт заморгал.
— К сожалению, иногда и такие попадаются…
— Да, люди хотят легко пожить, легко разбогатеть! Вот мы с Эмили прожили вместе сорок лет. Всякое случалось за эти годы, но мы сохранили преданность друг другу.
Мэтт знал, что в подобной ситуации говорить что-то бесполезно. Упрямец не передумает.
— Если он хочет именно этого… якшаться со всякими паршивыми музыкантишками, вести никчемную жизнь, разводы, наркотики, алкоголь, что ж, пускай. Выбор он сделал. Но я не собираюсь поощрять его намерения. — Тобайас даже фыркнул.