— Замолчи! Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать лекции. Я уже не ребенок! С меня хватит! Если бы ты сейчас умер, а я прожил бы еще лет пятьдесят, то я помнил бы о тебе лишь то, что за всю жизнь не слышал от тебя ни единого доброго слова! Ничего, кроме проклятых старческих проповедей!
В ту минуту, когда они стояли, с ненавистью глядя друг на друга, их внешнее сходство было очевидным. Ронни, багровый от гнева и разочарования, едва не плакавший от отчаяния, стал похож на отца в его благородном негодовании, а жалкая фигура в костюме из синтетической шерсти выглядела уменьшенной копией высокого и стройного старика. Но гнев Ронни вскоре иссяк, и ярость сменилась полным отчаянием. Он бессильно рухнул в кресло рядом с диваном и зарыдал.
Слегка смутившись, сэр Симон отвернулся, снял и положил на диван пальто и пиджак.
— Тебе пора идти, — холодно сказал он. — У меня не такое уж просторное жилище, как видишь, и мне нужно помыться, иначе я опоздаю на ужин.
— Неужели ты выгонишь меня без гроша в кармане?
— Ты слышал, что я сказал, и я не собираюсь повторять это вновь.
— Я не уйду, пока ты не дашь мне хоть что-нибудь!
Сэр Симон снял рубашку и, отстегнув запонки, бросил их в коробку.
— Если ты так настаиваешь, оставайся, — сказал он, — но тебе придется стать свидетелем такого неприятного зрелища, как мое омовение. Прошу прощения за бестактность, но бедность заставляет меня забыть о некоторых правилах приличия.
— Ты можешь шутить как хочешь, но мне что делать? — взмолился Ронни. — Ты же знаешь, я на мели. У меня осталось всего десять шиллингов.
— Кругом полно работы. Обратился бы лучше в бюро по трудоустройству, — сказал сэр Симон и открыл кран.
— Насколько я понимаю, ты предлагаешь мне стать наемным рабочим?
— У тебя нет технических знаний, да и добросовестный работник из тебя не выйдет. Что же еще я могу тебе посоветовать?
Склонившись над раковиной, сэр Симон стал энергично намыливать лицо и шею. Ронни нагнулся и внимательно смотрел на отца, а его пальцы скользнули во внутренний карман отцовского пиджака, лежавшего на диване. Он нащупал бумажник — из мягкой кожи, без застежки — и с ловкостью карточного шулера вытащил оттуда три новые и хрустящие купюры и одну мятую, сложенную пополам.
— Ты еще горько пожалеешь о своих словах! — воскликнул он и встал, сунув правую руку в карман.
— Напрасно ждешь, — отвечал отец, наполняя раковину холодной водой. — Мне и так несладко, хуже некуда.
— Хорошо, если ты меня выгоняешь, я уйду, — сказал Ронни, задержавшись у порога, — но знай, ты сам довел меня до такой низости и… а впрочем, что говорить!
Он выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Сэр Симон тщательно вытер лицо и шею и достал из ящика чистую рубашку. Он услышал звонок к ужину, но мысль о еде и дружно жующих людях вызвала у него отвращение. В зеркале отразилось худощавое и гладкое, словно выточенное из слоновой кости, лицо.
Глава X
Как всегда по вторникам, мистер Бикулла направлялся на встречу с доктором Лессингом. Он шел, вдыхая густой желтый воздух; туман, медленно опустившийся на Лондон вместе с ноябрьскими сумерками, лежал на невидимых крышах домов. Улицы заполнил едкий смог, превративший электрическое освещение в жалкое подобие света. Мистер Бикулла шел бодрым и уверенным шагом по Велбек-стрит и вскоре оказался перед дверью доктора. У входа его с улыбкой встретила австрийка Эльза и сообщила, что Лессинга нет в городе. Она сказала, что доктор уехал за город, к своей тяжело больной матери. Это случилось в воскресенье, продолжала горничная, переходя на немецкий, потому что именно на этом языке мистер Бикулла задал ей вопрос. Она пояснила, что доктор обещал вернуться сегодня утром, но его все еще нет.
— Какая жалость! — воскликнул мистер Бикулла. По-немецки он говорил почти так же бегло, как Эльза. — Вы меня очень огорчили. Я был уверен, что увижу его сегодня.
— Мне тоже жаль, что так вышло, — сказала Эльза. — Да и доктор расстроится, когда узнает, что вы напрасно пришли. Он все принимает так близко к сердцу! И не заставил бы пациента зря приходить.
— Как вы считаете, он еще может приехать позже, сегодня вечером? Например, другим поездом?
— Не знаю, будет ли еще поезд, — засомневалась Эльза, — но могу навести справки. Снимайте пальто и присаживайтесь, а я спрошу об этом миссис Лессинг.
Клэр вышла из гостиной с сигаретой во рту и сказала:
— Мистер Бикулла? Сожалею, что мой муж не приехал. Я не позвонила вам и не предупредила, потому что ждала его к обеду, как он и обещал.
— А теперь он, думаете, уже не приедет? — осведомился мистер Бикулла.
— Боюсь, что так. Он позвонил перед самым вашим приходом и сказал, что останется еще на одну ночь в Шрусбери. Там живет его мать. Она упала и сломала ногу, а в ее возрасте, как вы понимаете, это очень опасно.
— Да, в любом случае хорошего мало, — мрачно проговорил мистер Бикулла.
— Это, видимо, очень болезненно, а кроме того, причиняет столько неудобств!
— Тут все сразу, — согласился мистер Бикулла. — Его отъезд и мне пришелся некстати. Я очень хотел встретиться с ним сегодня! После сеанса психоанализа я собирался пригласить его на коктейль, немного развлечься.
— Если я не ошибаюсь, это вы с ним обедали на прошлой неделе? Он был в восторге. А теперь этот пренеприятный случай расстроил ваши планы на вечер?
— Все самые лучшие замыслы человечества, как правило, не осуществляются, — заметил мистер Бикулла.
— Вам теперь некуда спешить, оставайтесь и выпейте со мной чашку чая! Эльза, принеси нам, пожалуйста, чай!
— Bitte sehr![19]
— Besten Dank, wirklich zu nett von Ihnen![20] — отозвался по-немецки мистер Бикулла, а затем обратился к Клэр по-английски: — Вы очень добры. Я с удовольствием выпью с вами чаю.
— Вы говорите по-немецки? — спросила она. — До появления Эльзы в нашем доме я не понимала ни слова на этом языке.
— В Бейруте, где я жил какое-то время, — ответил мистер Бикулла, — даже уличные мальчишки говорят на двух-трех, а то и четырех иностранных языках. Не слишком бегло, самую малость, самые необходимые выражения.
Минуту, если не больше, она очень громко, чтобы скрыть свое смущение и удивление, смеялась над его рассказом о преждевременном развитии молодежи Восточного Средиземноморья. А через некоторое время он пригласил ее вместо мужа в ресторан.
— Поедемте в «Ритц», — предложил он. — Там смешивают неплохие коктейли. По моей теории, пить надо только в лучших барах. Но я расскажу вам об этом позже. А сейчас вам нужно переодеться, не так ли?
— Но я вас почти не знаю, — сказала Клэр, с неприступным видом поджав губы и окинув его недоверчивым взглядом.
— Я вас и вовсе не знал, когда согласился на чай, — сказал мистер Бикулла, — я же не испугался.
— Еще бы!
— Я не толкаю вас ни на что дурное. «Ритц» — вполне приличное место.
— Не слишком ли шикарное место!..
— Ваш муж сказал почти то же самое. Но потом ему там очень понравилось.
— Но сегодня такой туман!
— Не такой уж страшный. Я хорошо вижу в темноте, и мы быстро найдем такси.
— Ладно, только не надолго, — согласилась Клэр. — На полчаса, не больше!
Снисходительная улыбка школьной учительницы сменилась на ее лице наивным выражением просящего о чем-то ребенка. Клэр удалилась в спальню.