Легкое прикосновение зубов к чувствительной головке – и Тристан застонал, запрокинув голову. Его бедра бессознательно дернулись, но я продолжила ласкать член, даже когда горячие струи хлынули в рот. Я проглотила его всего, как он и хотел, нежно лаская головку еще долго после того, как оргазм утих.
– Что же мне с тобой делать? – простонал Тристан.
Вопрос, который он задавал много раз прежде.
Я просто улыбнулась ему.
10
Приведя себя в порядок в ванной комнате – там оказалась даже маленькая бутылочка с жидкостью для полоскания рта, которой я воспользовалась, – мы с Тристаном снова устроились на диване. Кейн и Ларен могли вернуться в любой момент. Мысль о том, что они увидят нас в обнаженном виде, не особо меня привлекала. Однако что-то подсказывало мне, что до конца вечера мы с ними не встретимся…
Тристан не мог оторвать от меня своих рук. Я снова оседлала его, и он прижался ко мне, целуя меня, поглаживая спину. Я чувствовала себя... желанной. В такие моменты я понимала, что чувства Тристана ничем не отличались от моих собственных. Если бы он только признался мне, чтобы я больше не переживала...
Его телефон громко звякнул в кармане, и он вытащил его. Тристан отвлекался на телефон и во время ужина, но я не винила его за это.
Он прочитал текстовое сообщение, а затем сказал:
– Мне нужно позвонить.
– Хорошо, – пробормотала я, слезая с его колен. Тристан поднялся с дивана и прошел в дальний конец комнаты – достаточно далеко, мне едва было слышно его бормотание. Я нахмурилась, когда он запустил руку в волосы.
Он закончил разговор через пару минут. Но не вернулся ко мне на диван. Тристан стоял на месте достаточно долго, чтобы я поняла, что что-то случилось. Я немедленно подошла к нему.
Нерешительно я обняла его за торс и взглянула на мужчину снизу вверх.
– Тристан…
– Скажи, что любишь меня, – прошептал он хриплым голосом, внезапно прижав меня к себе.
У меня екнуло сердце.
– Люблю тебя. – Тристан закрыл глаза и нахмурил брови. На его лице было такое выражение тоски, муки и отчаяния, что я не знала, как поступить. – Тристан, что случилось?
– Ты так много дала мне, а я чувствую, что ничего не дал тебе в ответ.
Я нахмурилась.
– Тристан, о чем ты? Не говори так. – что, черт возьми, привело его ко всему этому? От кого был этот звонок?
– Моя сестра... – Тристан замолчал и провел рукой по усталому лицу. – Господи, Ноэль. Мне столько хочется тебе рассказать. Я больше не хочу ничего от тебя скрывать.
– Ты знаешь, что можешь рассказать мне все, Тристан, – тихо заверила я, протягивая руку и поглаживая его по волосам в утешение. – Я никогда никому...
– Знаю, – пробормотал он. Повисло короткое молчание, будто Тристан мысленно боролся с чем-то. Наконец он сдался. – Моя сестра нездорова.
– Больна, или...?
– Я только что узнал, что завтра ее снова отправят в психиатрическую больницу. Черт.
У меня перехватило дыхание. Снова отправят? Сколько же раз она была там раньше?
Словно прочитав мои мысли, Тристан хрипло сказал:
– Это будет в пятый раз за четыре года. В основном ее забирали после попыток самоубийства.
О боже мой.
Я сглотнула.
– Неужели она...
Тристан покачал головой, поняв мой невысказанный вопрос.
– Нет, не в этот раз. Отец отправил ее жить в свой дом в Северной Каролине, как бы я ни протестовал. Он нанял пару сиделок, чтобы те присматривали за ней, следили, чтобы она принимала лекарства, оценивали ее состояние здоровья. Именно в Северной Каролине Ария находилась последние четыре года.
– И ты чувствуешь себя виноватым из-за этого?
– Да. Всегда. Я люблю свою сестру, но до сих пор позволяю отцу держать ее подальше от глаз общественности, от прессы и историй в средствах массовой информации. Я чувствую себя частично ответственным.
– Но ты мог бы реально помочь ей, Тристан?
– Я мог бы попытаться. После всего, через что она прошла... – он снова закрыл глаза, словно пытаясь спрятаться от всего мира. – Примерно пять лет назад произошел один случай. Мы с отцом подрались на людях, на открытии музея. Впоследствии отец заплатил много денег за то, чтобы эта история исчезла. Но я никогда ее не забуду. В тот вечер я узнал, что один из деловых партнеров отца приставал к Арии, когда та была подростком. И не один раз. – у меня закружилась голова, желудок сжался. Тристан выглядел несчастным и разъяренным одновременно. – И отец был в курсе. Однако он все отрицал, а я ничего не мог доказать. Он, бля*ь, знал и ничего не сделал, потому что ему нужны были деньги этого куска дерьма.
– Тристан, – прошептала я.
– Ария все впитала, как губка. Сексуальные домогательства, смерть матери, депрессию. Она спасалась чтением и рисованием, но этого было недостаточно. А я был слишком занят, чтоб увидеть, что происходило на самом деле. Моя младшая сестренка шла по спирали, а я не мог ее защитить. Так же, как не могу защитить и сейчас.
– Не нужно винить себя за это, – прошептала я, в горле встал комок от его слов, от боли в голосе. – Не нужно взваливать этот груз на свои плечи, Тристан. Это была не твоя вина.
Он словно меня не слышал.
– Я не знаю, когда Ария в очередной раз сломается. Иногда, когда я навещаю ее, она снова становится прежней, счастливой и беззаботной. Рисует по утрам, по вечерам гуляет по пляжу. А иногда вообще не хочет меня видеть. Кричит, говорит, что хочет умереть, что ей суждено умереть, что дьявол велел ей покончить с собой. – Тристан вздрогнул, прижавшись ко мне. – Затем все начинается сначала. Новые комбинации лекарств, кратковременное пребывание в психиатрической больнице для наблюдения за суицидниками, новые сиделки. Бесконечный цикл. И, по-видимому, сегодня днем у Арии случился очередной рецидив.
Наступившая после этого тишина была тяжелой. Я узнала еще одну важную часть головоломки, которую Тристан держал в себе в течение многих лет.
– Завтра мне нужно лететь в Северную Каролину, – сказал он. – У нас были планы на выходные, но...
– Даже не думай об этом, Тристан, – твердо ответила я. – Хочешь, я поеду с тобой?
Он поразмышлял, но потом покачал головой.
– Нет. Лучше познакомитесь с ней, когда она не...
– Понимаю.
Ларен и Кейн в конце концов вернулись, но мы сообщили им, что уходим. Когда они спросили, почему, Тристан дал понять, что у него на работе возникла чрезвычайная ситуация.
Вечер принял мрачный оборот, и я спросила Тристана, не хочет ли он побыть один, однако он покачал головой и отвез нас в свой пентхаус. Мы сразу же отправились в постель, и я прижалась к Тристану, предлагая тихое утешение, так как он был не в настроении разговаривать.
Я знала, что он, вероятно, будет бодрствовать. Мне хотелось побыть с ним, но Тристан велел немного поспать, легонько поцеловав меня в лоб.