– Не прихожу сюда так часто, как хотелось бы, – признался Тристан.
– Ты занятой человек, – оправдала его я, подойдя к книжным полкам. Я почувствовала, как Тристан последовал за мной, его тепло успокаивало, словно прикосновение. – Так что же все-таки читает такой мужчина, как ты?
Он молчал, ожидая, пока я изучу книги. Некоторые из них были учебниками по бизнесу и экономике. Другие были об истории, в основном о войне. Мемуары и биографии влиятельных людей.
Я нахмурилась. Никакой художественной литературы.
Уже собиралась повернуться и подразнить Тристана по этому поводу, но тут краем глаза заметила название книги.
«В плену у Рэйка»?
Я нахмурилась, подумав, что неправильно прочитала. Еще один дубль, и я поняла, что мне не показалось.
Вытащив книгу с полки, я с некоторым удивлением посмотрела на блестящую обложку. Та была в стиле 80-х: с яркими цветами и темноволосым мужчиной без рубашки, который выглядел так, будто принимал стероиды.
Учебники по экономике и любовные романы...?
Улыбка заиграла на моих губах, но, когда я взглянула на Тристана, она погасла. Он выглядел почти грустным. Именно тогда я заметила инициалы, написанные на обложке.
А. Б.
Ария Блэквелл?
Все ясно. Это были романы его сестры. Но зачем они ему понадобились?
И тут я поняла, что видела инициалы раньше, просто не сопоставила точки. На картине, которой я восхищалась, возле кабинета Тристана, были те же инициалы в углу. Она тоже принадлежала его сестре?
У меня появилось так много вопросов, но я не знала, хотел ли он на них отвечать. Когда Тристан упомянул о своей сестре за ужином, то выглядел почти расстроенным. Я попыталась вспомнить, читала ли я что-нибудь о ней, когда гуглила Тристана в Интернете. Все, что я помнила – она редко появлялась на публике, но не более того.
Я облизнула губы, осторожно поставив книгу на полку. Затем повернулась и посмотрела на Тристана, но понятия не имела, что сказать.
Он разглядывал книги, и тут его глаза встретились с моими. Я увидела, как на его лице появилась маска осторожности... которую я возненавидела.
Я отчаянно желала прорваться сквозь нее.
– Книги твоей сестры…
В комнате воцарилась гнетущая тишина, Тристан продолжал смотреть на меня.
– Почему они у тебя, если принадлежат ей?
Словно очнувшись от оцепенения, он напрягся и сунул руки в карманы спортивных штанов.
– Она любит читать. Книги много для нее значат.
Я покачала головой, пытаясь понять.
– Но зачем ее книги тебе? – молчание. Я попробовала еще раз. – Тристан, почему ты не хочешь говорить о ней?
– Ну ты о своем брате тоже не говоришь.
Дыхание в миг покинуло меня, и я протянула руку, ухватившись за полку. При одном упоминании о брате у меня заныло в груди.
– Откуда ты...
– В ту ночь, когда мы встретились, ты упомянула о том, как он любил машины и все время работал над своим «Корветом».
– И ты запомнил? – прошептала я.
– Запомнил. Чего, возможно, не следовало делать, учитывая ситуацию, в которой мы тогда оказались. Но я запомнил, – легко ответил Тристан. Его поза была небрежной, однако меня она не обманула. – С ним что-то случилось, – догадался он.
– Не переводи стрелки, – огрызнулась я. – Ты не ответил на мой вопрос.
– Мы оба не ответили.
– Тогда расскажи о своей сестре, – настаивала я, скрестив руки на груди.
– Расскажи о своем брате.
Последовала еще одна долгая пауза, которая, казалось, растянулась на целую вечность. Мы смотрели друг на друга, и я осознавала, что этот момент был важен для нас. Если не сможем пройти через него, получится ли у нас что-нибудь вообще?
Мысль взволновала меня. Готова ли я была отказаться от Тристана?
Разум немедленно запротестовал. Черт, даже тело запротестовало, и я бессознательно сделала шаг к мужчине.
Одно только это уже подсказало ответ.
– Хорошо. Расскажу.
– Сейчас.
– А ты тогда расскажешь о сестре?
Короткая вспышка боли мелькнула в его глазах, но затем Тристан дернул головой в знак согласия.
Я немного расслабилась, но все же была настороже. Следовало давно рассказать кому-нибудь о своем брате, но по какой-то причине я не могла этого сделать. Так чтоб без слез. А мне не хотелось плакать перед Тристаном.
Я прижалась спиной к книжным полкам. Книги впивались мне в позвоночник, но вместе с тем давали утешение и поддержку, в которой я нуждалась.