– У моего брата была эпилепсия, – начала я, чувствуя, как комок подступил к горлу, – с тех пор, как я себя помню. Когда он рос, приступы у него случались по нескольку раз в день, что стало нормальным явлением и... он с ними смирился, да и мы тоже, как бы тяжело ни было наблюдать за ним в таком состоянии. Однажды, когда мне было восемь или девять лет, он упал в обморок в ванной. Я нашла его. – никогда не смогу забыть ту картину. В глазах появились слезы, но я сморгнула их. – Это был первый раз, когда я осталась с ним наедине во время приступа. Родители находились на заднем дворе, поэтому дома мы были одни, но я просто... остолбенела. И ничего не могла поделать, просто стояла и пялилась на него. А потом увидела на полу кровь.
Зеленые глаза Тристана были непроницаемы, но губы сжимались по мере рассказа. Когда по моей щеке покатилась слеза, я обнаружила, что даже не смутилась. Плача перед Тристаном, я чувствовала себя уязвимой, но именно это мне и было необходимо. Необходима была его сила.
– У Джастина был сильный припадок, он метался на полу. Я не заметила, что рядом с ним валялась папина бритва. Наверное, Джастин хотел попробовать побриться. – я фыркнула, слабо усмехнувшись, потому что брат всегда боготворил нашего отца. – Ну, он порезал руку. Рана была неглубокой, но от вида крови на полу и на одежде… Я начала кричать. Следующее, что я помню, как мама залетела в ванную. Отбросила бритву и успокоила Джастина. Я знала, что должна была сама это сделать, когда нашла его, но я ведь не сделала.
– Ты была совсем маленькой девочкой, Ноэль, – раздался глубокий голос Тристана. – Вполне естественно, что ты испугалась.
– Он был моим братом, – сказала я, обхватив себя руками. – А я даже не смогла помочь, когда он во мне нуждался.
– Не вини себя за это, милая, – произнес Тристан, подойдя ближе. Он погладил меня по волосам и поцеловал в висок. Я расплакалась еще больше.
– Но я виню. – я покачала головой, прочищая горло. – В конце концов, лекарства помогли, только когда он стал подростком. Припадки стали не такими частыми, и Джастин, наконец, смог немного контролировать свою жизнь. Я была рада за него. У него была девушка, и он даже садился за руль. Ему нравилось возиться со своим «Корветом», хотя отец не любил, когда брат водил машину.
Тристан напрягся.
– Он попал в аварию?
– Нет, – ответила я и встретилась с ним взглядом. – Когда ему было 18, у него случилось что-то под названием «внезапная неожиданная смерть при эпилепсии». – я резко вдохнула, вспоминая объяснения доктора сквозь тихие рыдания мамы. – Подобное редко, но случается. Джастин работал в гараже. И папа нашел его там.
Мой голос дрогнул, и я не смогла сдержать слез. Они ручьями бежали по моему лицу. Я отвернулась от Тристана, но он не позволил мне даже этого – заставил меня развернуться к нему снова. А потом поцеловал меня так нежно, что я заплакала еще сильнее. Я почувствовала вкус своих слез на его губах, но Тристан не отстранился.
Он целовал меня, пока я не успокоилась. Затем притянул к своей груди и прижал к себе. Я вдыхала его запах, прижимаясь к мужчине, ища утешения, которое мог дать только он.
– Я была у подруги, когда это случилось. Ушла рано утром, совершенно ни о чем не думая и не подозревая, что никогда больше не увижу брата живым. Очень жалею, что не осталась с ним.
– Ты ничего не смогла бы сделать, Ноэль.
– Знаю. Но он умер в одиночестве.
Правда моих слов ранила, как и всякий раз, когда я размышляла о том, какими были последние минуты Джастина. Единственным моим утешением было то, что брат занимался любимым делом. По крайней мере, он был счастлив.
– А родители? – спросил Тристан. – Где они сейчас?
Я чувствовала себя эмоционально опустошенной, рассказав о Джастине. Высушив остатки слез, я продолжила:
– Они развелись после того, как я уехала в колледж. Я не винила их. Смерть Джастина тяжело сказалась на всех нас. Они все еще любят друг друга и часто общаются, но эта боль навсегда останется между ними, поэтому родители решили жить раздельно.
Голос Тристана был мягким, и я чувствовала его дыхание на своих волосах.
– И ты с ними хорошо общаешься?
Я подумала о напряженных отношениях между Тристаном и его собственной семьей.
– Я люблю их, – честно призналась я. – Но нет, мы уже не так близки, как раньше. Иногда разговариваю с ними и приезжаю домой на каникулы, но…
Понятия не имела, что еще добавить или как объяснить мои отношения с родней. Они очень любили меня, а я их. Но мы не болтали с ними каждый день, как некоторые мои друзья со своими родителями. Не было необходимости.