- А может, расскажешь нам, как тебе пришло в голову писать? – спросила Лариса Тедер.
- Когда я гулял, - ответил Артур. - Прогулки на свежем воздухе, это действительно, что-то волшебное.
- Что ж, тогда доедай, и вперед за новыми мыслями.
- Творческих успехов, Артур.
- Мам, пап, я вас так люблю, вы для меня столько…, - они обнялись.
Сдерживать рвотные позывы становилось все сложнее.
Вот уже четыре месяца Артур почти каждый день ходил на прогулки. Сначала в сопровождении кого-то из родителей, затем сам. Однотипные пейзажи разрушали их внутреннее равновесие. Но некуда было от них сбежать. К тому, же иногда в их голову действительно приходили интересные мысли.
Кое как протолкав в себя, уже остохреневшый до рвоты, обед в местной забегаловке, Артур еще несколько часов прошлялся по улицам Таллина, пока не пришло время идти на групповое занятие. Наступало время решительных действий.
В их группу входило шесть человек. Четверо считая самого Артура, переживших взрывы в Харькове, и еще двое вояк, побывавших в горячих точках.
Все начиналось милыми беседами за чашечкой отвратного кофе. Как мол день прошел, как там Барса сыграла, сколько раз тебе хотелось взять в руки автомат и вломиться в детский сад.
Затем все брали стульчики, их долбанная Великолепная семерка, если считать идейного вдохновителя, садились кружком, словно вонючие педики, и начиналось…
- Добрый вечер, - брала вступительное слово доктор Авдеева. – Рада всех вас видеть.
- Добрый, - отвечал «Имбицил» Вася, подразумевая: я бы подровнял плоскогубцами твою белоснежную улыбочку!
- И я рад вас видеть, - отвечал «Вояка» Антон, подразумевая: раком ты бы смотрелась просто охуенно!
- Здравствуйте, - отвечал Артур, обводя их семерку взглядом.
Сосите хуй, мальчики и девочки. Наденьку будем трахать только мы.
Затем все по очереди вставали, со своих стульчиков, рассказывали каких охуённых успехов каждый из них добился. Какие у них ёбанастические планы, на весь остаток их ёбанастической жизни.
Если бы у Него спросили, Он бы честно ответил, что через три года от их великолепной семерки, в живых останется, только Артур, и сама психиаторша.
Если Я тебе позволю!
- Мы все могли бы кое-чему научиться у тебя, - сказала доктор Наденька, когда «Имбицил» Вася, закончил свою слезливо-невротическую речь, о предстоящих в его жизни трудностях, и о том, как он будет их героически преодолевать.
- Артур, твоя очередь.
- Я…, - начал было Артур.
- У Артура для нас есть замечательные новости. Правда, Артур?
- А вы уверены что…
- Да Артур, я уверена! Тебе следует поделиться твоим новым достижением со всеми нами.
- Смелее Белоснежка!
- Клички запрещены! Я уже неоднократно акцентировала на этом внимание!
- Да, конечно. Извините, забыл, - начал мямлить Вася.
- Начинай Артур.
Если бы у доктора Авдеевой, спросили, она бы честно ответила, что на пятерых из ее группы можно смело ставить крест, и запирать их в дурку. Но в благополучной Европе так не поступали. К счастью, они были тупыми как бревна, чтобы представлять из себя серьезную опасность.
Но вот Артур! Для Нади он был словно роза в дерьме, и она знала, что еще немного, и этому цветку никогда не подняться. Она решила попробовать несколько радикальные методы лечения, но делала это доктор Авдеева, из самых искренних побуждений помочь бедному мальчику. И готова была далека для этого зайти.
Он это все прекрасно знал, и дал Артуру зеленый свет.
- Я задумал написать книгу…
- Вот жеж блять, - не выдержал «Имбицил» Вася, несмотря на грозные взгляды доктора Авдеевой в его сторону. – Не всех больных Мистер Дрон, взорвал.
- Это последнее предупреждение.
- А что тут такого уважаемая доктор Авдеева, - Василия прорвало, - мы ведь здесь для того и собираемся чтобы говорить о том, что мы на САМОМ деле думаем. Так вот я официально заявляю, что хватит здесь дрочить на брудершафт, и жалеть себя. Мы все знали на что идем, никто не тащил нас насильно в Харьков, и каждый попал туда, потому что сам так хотел.
- Говори, за себя, - встрял «Вояка» Антон.
- Да кто бы говорил! Можно подумать тебя заставили подписать тот контракт!
- Мне семью надо было кормить.
- А может ты просто хотел съёбаться от этой самой семьи подальше!? Сколько там у тебя детей?
- Четверо.
- Я бы точно съёбался…
Доктор Авдеева позволяла продолжаться этому балагану только ради Артура, она видела, что тот вот вот преодолеет свою врожденную робость, и попытается донести свои мысли, пускай и до такой ограниченной аудитории. Это могло послужить началом.
А мысли в голове Артура были хорошими, очень хорошими. Она прочла то, что он ей прислал. Но какие бы замечательные у вас бы ни были в голове мысли, их надо доносить до широкой общественности, а для этого нужна уверенность в себе, и хоть толика наглости, чего Артур был лишен. Но как бы ни было странно, с учетом ее профессии, доктор Авдеева все еще верила, что люди способны меняться.