— У него хорошо получается, — говорит Адам, похвалив Мышонка после очень долгого его нахождения в положении «сидеть».
Я наклоняюсь и глажу Мышонка по голове, когда двери спортзала открываются и привлекают внимание всех в помещении. Входит красивая блондинка в шикарной белой блузке и черных брюках. Всё безупречно смотрится на ее фигуре, вероятно, специально сшито для ее костлявого маленького тела. Какой бы дождь ни лил на улице, пока я ехала, должно быть, он закончился, прежде чем она вышла, потому что каждая волосинка ее коротких светлых волос уложена на своем месте. На ее губах яркий оттенок красного, а туфли на каблуках кажутся дороже моего дивана. Вокруг ее запястья — тонкий коричневый кожаный поводок, ведущий к золотистому ретриверу среднего размера. Короче говоря, она — самая соблазнительная женщина, которую я когда-либо видела в реальной жизни.
Оливия.
Конечно, это Оливия, а очаровательная собака с хорошим поведением у ее ног — Молли.
Бывшая семья Адама — красивая бывшая семья Адама.
Девушка бежит прямо к нам, и мой мозг кричит мне сделать хоть что-то. Беги! Срывайся, пока можешь! Я просматриваю оба выхода, задаваясь вопросом, могу ли я дойти хоть до одного из них, прежде чем она доберется до нас, но уже слишком поздно. Я улавливаю тонкий аромат роз ее парфюма, прежде чем могу сделать хотя бы шаг.
— Прости, я опоздала. Во всем виноват дождь.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Адам. — Мама сказала, что я буду здесь?
Мой взгляд приклеен к полу, и я слишком окаменела, чтобы взглянуть на Оливию и впитать ее красоту с такой близости. Бьюсь об заклад, она выглядит как модель с подиума показа мод.
— Она упомянула об этом сегодня, поэтому я подумала, что приведу Молли обновить знания.
Девушка звучит так уверенно рядом с ним, и я предполагаю, что все правильно. На сколько обедов они вместе сходили? Сколько раз съездили в отпуск? Бездельничали по утрам в воскресенье?
— Оу! Это кто? — спрашивает кто-то позади меня.
Остальные участницы начинают собираться вокруг, любопытничая о богине, которая попросту прервала наш урок.
Оливия смеется, и этот звук напоминает смех сотни младенцев-ангелов.
— О, я Оливия, невеста Адама.
— Уже нет!
Все взгляды обращаются ко мне, и я, наконец — наконец-то — смотрю на Оливию. Она пристально смотрит на меня суженными глазами, и я понимаю, что сказала это не к месту. У них личный разговор, а мне стоило прикинуться несуществующей пылинкой.
— Уже нет-терпится, — исправлюсь я. — Мышонок только что сказал мне, что ему нужно в уборную.
Вот как я прикрываю свой нелепый фальшивый выпад — использую мою бедную, невиновную собаку в роли козла отпущения, — но Мышонок не должен им становиться, он недостаточно подготовлен к такой ответственности. Я пытаюсь заставить его следовать за мной, чтобы мы могли выйти из спортзала и уехать, пока не достигнем мексиканской границы, но он упирается лапами в пол. Его внимание сосредоточено на Молли.
— Он действительно хорош в команде «сидеть», — смеюсь я, снова пытаясь потянуть его. — Прекрати паясничать, Мышонок, пошли.
Он не двигается с места.
— Думаю, она ему нравится, — говорит Оливия, очаровывая всех в комнате.
Мышонок взволнованно вздрагивает, а затем игриво выгибается, пытаясь привлечь внимание Молли, но она держится изо всех сил, вежливо сидя в ногах Оливии.
— Мэделин, я могу поговорить с тобой секунду?
Адам пытается оттянуть меня в сторону комнаты за локоть, но, как и Мышонок, я не двигаюсь. Вступает мой инстинкт «бей или беги», и мне хочется убежать.
Я тяну Мышонка, и он, наконец, слушается.
— Я просто выведу его на улицу, — говорю я, не глядя на Адама или Оливию.
Не хочу участвовать в этой неудобной ситуации.
— Это та подруга, о которой ты мне рассказывал? — я слышу, как Оливия спрашивает, когда ухожу, но не слышу ответа Адама, и, возможно, это к лучшему. Как бы то ни было, я могу заполнить его ответ тем, чем захочу.
Да, это та подруга, о которой я тебе рассказывал, та, в которую я безумно влюблен!
Ха.
Когда выхожу из ХАМЛ, то вижу, что дождь снова начался. Ну конечно же. Он останавливается для женщин, таких как Оливия, а для меня всегда готова грозовая туча над головой. Я даже не спешу к машине. А смысл? Моя одежда все равно еще мокрая.
Весь путь до машины Мышонок пытается вырваться обратно, и его скуление становится только громче, когда я открываю для него пассажирскую дверь. Он не хочет уходить, пока новая любовь в его жизни остается там, в спортзале.