Пожалуйста, скажи «нет», пожалуйста, скажи «нет».
Ее глаза загораются.
— На самом деле, я с удовольствием. Встала очень рано и забыла взять его с собой в дорогу.
Конечно. Почему я вообще осмелилась надеяться на что-то иное? Мы с Адамом никогда не останемся одни. Этот парад людей будет продолжаться до тех пор, пока, в конце концов, я не потеряю оставшееся чувство здравомыслия, не прижму его к стене за лацканы и не прокричу:
— ТЫ ВСЕ ЕЩЕ С НЕЙ!? ПРОСТО СКАЖИ МНЕ!
А пока топаю на кухню, как робот, наливаю кофе Диане и считаю от десяти до одного, чтобы не растерять собранность перед всеми. Слышу шаги позади и ожидаю, что это будет Диана, но потом улавливаю запах геля для душа Адама. Горная свежесть заставляет меня напрячься и остановиться.
— Я могу ее забрать, — говорит он, протягивая руку за кружкой. — Ты не обязана всех обслуживать. Ты делала это все утро, и, должно быть, устала.
Он не преувеличивает. Мне так плохо от того, что все провели ночь в моих поисках, что я удостоверяюсь, что у каждого хватит кофе, пончиков и салфеток на всю жизнь.
Пожимаю плечами.
— Я не против.
— Но ты хочешь, чтобы все ушли.
Мой взгляд мечется к нему.
— Это так очевидно?
Он ставит мамину кружку на столешницу позади меня и приближается. Наши бедра соприкасаются.
— Я тоже хочу, чтобы они ушли.
— Адам.
Его рука оказывается на моем затылке, и он мягко наклоняет мою голову назад, поэтому перед ним открывается прекрасный путь к моим губам. Он пользуется преимуществом, оставляя на них мягкий поцелуй, прежде чем смех из другой комнаты заставляет меня отпрыгнуть.
Он смеется.
— Нам можно целоваться.
— Можно?
Адам хмурится.
— Оливия уехала сегодня утром.
Неправильно так говорить, но он произносит это так, словно это все объясняет. Что ж, не объясняет.
— И что? Она вернется? Уехала в Чикаго, чтобы собрать ее вещи и переехать сюда на постоянное место жительства?
— Нет, конечно, нет. Между мной и ей все кончено.
— Она объявила всему классу, что она твоя невеста — В НАСТОЯЩЕМ времени, а НЕ В ПРОШЕДШЕМ!
Его глаза вспыхивают от гнева.
— Да, потому что она сумасшедшая, Мэделин. Я мог бы все тебе объяснить, если бы ты не убежала.
Он серьезно ожидал, что я останусь после такого?
— Извини за то, что ушла, а не осталась выглядеть дурой перед комнатой, полной незнакомцев!
— Я бы не позволил этому случиться.
— Было слишком поздно! Я не услышала, чтобы ты оспорил ее слова о твоей невесте.
— Что я должен был делать? Сказать всем в комнате, что у нее галлюцинации? Мне казалось, что с личной жизнью лучше разбираться наедине.
— Мне показалось, что тебя больше волнуют чувства Оливии, чем мои.
Он проводит рукой по волосам, явно раздражаясь мной.
— Да ладно, Мэделин, ты просто… Попытайся успокоиться.
— Нет, пожалуйста, скажи, что собирался. Что я смехотворна? Ну, как именно я должна вести себя прямо сейчас? Быть вежливой? Благодарной? Извини, я не красотка из Чикаго. Здесь, откуда я родом, мы не засовываем свои эмоции под коврик и не притворяемся, будто все в порядке.
— Что так долго? — спрашивает Диана из дверного проема кухни, не обращая внимания на полномасштабную ссору, которую она только что прервала.
Я резко беру кружку и передаю ее ей.
— Вот, возьмите, он еще теплый. Извините за задержку, мы с вашим сыном ссоримся.
Адам фыркает позади меня.
Брови Дианы взлетают на середину лба, а на губах растягивается широкая улыбка.
— Хотите, чтобы я ушла, и вы могли продолжить?
Мгновение назад мне бы не хотелось ничего больше. А теперь? Думаю, ей стоит остаться на обед.
Беру ее под локоть и провожаю к остальным в гостиную.
— Чепуха, у нас весь день для ссоры. Прямо сейчас я хочу еще один пончик.
Глава 28
Адам
Мэделин избегает меня, и делала это весь день. Мы все сидим в моей гостиной, она разместилась в кресле напротив.
Она отводит глаза, отказывается смотреть на меня, не обращается ко мне по имени, когда я говорю с ней. Я вот-вот закричу на нее при всех.
— Итак, я подъехал и увидел машину Мэделин, застрявшую в грязи, и понял, что она там, вероятно, в истерике после ночи, проведенной в одиночестве…
Картер пересказывает историю спасения Мэделин в сотый раз. Моя мать в восторге. Мэделин смотрит сквозь французские двери на Молли и Мышонка.
— Почему Оливия оставила Молли здесь в Техасе? — спрашивает она, прерывая историю Картера. Слава Богу.
Хороший вопрос, который я пока не подумал задать.