— Это больше, чем ты привыкла меня видеть.
Она предоставляет мне классический материнский взгляд.
— Ну, этого недостаточно.
— Как Сэмюэль и дети?
— Хорошо. Планируют барбекю на выходных, и я хочу, чтобы ты приехал.
На барбекю можно согласиться. А вот на то, что тебя будет пилить каждый в семье по поводу твоей жизни, не очень.
— Нужно посмотреть расписание, — отвечаю я, не в силах встретиться с ней взглядом.
Может, я и жил через полстраны от нее последние десять лет, но она все еще моя мама, и может видеть меня насквозь.
— К счастью, твое расписание висит прямо в приемной, и я уже посмотрела. Ты свободен в субботу в полдень.
— Они не вписывают туда мою личную жизнь, — указал я, хотя лучше всего было бы, если бы я не открывал свой рот.
Ее зеленые глаза — такого же цвета, как и моя футболка — загораются.
— Так у тебя есть светские планы в эту субботу?
Если под планами они имеют в виду поездку в город за продуктами, то да, они у меня есть.
— Ничего, стоящего внимания, — отвечаю я, что кажется весьма расплывчатым. Я мог говорить о свидании, а мог и об оргии с наркотиками. Она сама может заполнить пробелы.
Мама вздыхает, раздражаясь тем, что я не рассказываю больше. Вот что получаешь, когда у тебя два сына. Если она хочет поговорить по душам, у нее есть жена Сэмюэля. Кэти не перестает болтать со дня, когда стала частью нашей семьи.
— Я просто хочу, чтобы ты забыл и был счастлив. Знаю, что прошло всего несколько месяцев, но…
— Я счастлив, — настаиваю я. — И я пережил это.
— О, неужели? Ты с кем-то встречаешься?
— Конечно.
— Ладно, значит, как ее зовут?
Я забыл, что она раскрывала мой блеф с тех пор, как я бегал в подгузниках. Мне нужно выдать ей первое имя, которое придет в голову.
— Мэделин.
Она вскрикивает, а мне приходится закрыть глаза. Дать ей имя, даже не настоящее, было плохой идеей.
— Идеально, приводи ее на барбекю в субботу.
— Не могу, — отвечаю я, обходя маленький столик и приближаясь в двери. У меня есть другие пациенты, работа есть работа.
— Она что, преступница, или кто-то в этом роде? Знаешь что, Адам, в один день у тебя не станет матери, которая будет пилить и баловать тебя.
— Я не очень в этом уверен, — я качаю головой, отбивая чувство вины перед мамой невидимым щитом. — У тебя прекрасное здоровье. Ты проходишь пешком по две мили каждый день и делала это на своей последней тренировке, твой врач сказал, что у тебя сердце тридцатилетней.
Она отмахивается от моих фактов.
— Да, но нас может не стать, — он щелкает пальцами для ударения, — вот так. А что если поезд или удар молнии?
— О, господи…
— Да, милосердный Боженька может призвать меня домой в любой момент.
Я массирую виски, пытаясь подавить нарастающую головную боль, которая, кажется, преследует каждый наш с ней разговор.
— Давай проясним. Я должен прийти на барбекю в субботу, потому что иначе ты погибнешь жестоким образом?
Она кивает, улыбаясь.
— Да, Адам, это именно то, что я говорю.
— Ого. Это же еба…
— Адам!
— Сдуреть можно, — поспешно поправляюсь я. — Ты понимаешь, что, если я не приду, и если тебя на самом деле собьет поезд, мне придется жить с чувством вины до конца своих дней.
Она снова кивает, чертовски довольная собой.
— Так мне ожидать тебя на поздний ланч в субботу у Сэмми? — спрашивает она, вставая и поправляя платье. Она только что сломала мою оборону, и даже не выглядит обеспокоенной. Я моргаю, полностью потерянный. Она поднялась на абсолютно новый уровень, и в данный момент я не могу придумать ни единого пути отступления, чтобы не появляться в субботу.
— Я там буду, — произношу я изумленным тоном.
— С Мэделин?
— Посмотрим. Она может быть занята.
Мама подходит ближе и поправляет лацканы на моем халате, хоть они и так лежат идеально.
— Миленький, она не будет занята, если ты пригласишь ее. Если я знаю женщин, она перестроит весь свой график, чтобы побыть там с тобой.
Как бы я хотел, чтобы это было именно тем случаем, но с Мэделин это может быть ой как далеко от правды. После вчера нет ни единого расклада, при котором она приняла бы мое приглашение.
— Я могу появиться и один.
Она морщится и прикладывает руку к сердцу.
— О, мое сердце, мне так резко стало плохо…
— Ты серьезно сейчас притворяешься, что у тебя сердечный приступ? У тебя совесть есть?
Она отступает назад, опускает руку и улыбается.
— Нет, когда дело доходит до моих детей, мой дорогой. Для тебя я сделаю практически все.
Я качаю головой.
— Тебе нужно лечиться.
— А тебе нужно привести Мэделин в субботу. Не могу дождаться встречи с ней! — мама направляется к двери, сунув набитую птицу подмышку. Как раз перед тем, как выйти, она оборачивается через плечо. — О, она же не вегетарианка, нет?
— Честно, я понятия не имею.
Она смеется и отмахивается от моего ответа.
— Ну, вы двое, наверное, были слишком заняты другими вещами, чтобы переживать о еде.
Я смеюсь.
Ну… Не совсем.
Глава 8
Мэделин
Сегодня утро четверга и я в предвкушении. Даже если мне пришлось снимать деньги со сберегательного счета, чтобы оплатить аренду. Даже если Мышонок погрыз еще одну пару моих рабочих туфель. Даже если я не ходила на свидание два месяца, а самое ближайшее, когда я оказалась к оргазму, это когда моя побитая машина начала вибрировать на скорости шестьдесят километров в час. Но у меня все равно есть надежда — или так, или я перепила кофе, я не знаю. От надежды руки трясутся?
Я на работе, и леди Хелен пригласила меня в свой офис на утренний чай. Я ненавижу чай и страдаю от каждого глотка жидкости с бергамотом, просто чтобы она осталась довольна. Думаю, если бы в него подсыпать еще десять столовых ложек сахара и меда, он стал бы вкуснее, но я слишком нервничаю, чтобы добавить сахар в свою чашку. Он и так почти переливается через края, потому что я отказываюсь делать еще один, вызывающий позывы рвоты, глоток.
— Что ж, Мэделин, уверена, ты знаешь, почему я попросила тебя зайти сегодня утром.
— О, ммм... да.
Я проливаю немного чая на юбку-карандаш, когда пытаюсь поставить чашку на стол. К счастью, смелая смесь хлопка с чем-то еще — черного цвета, и поглощает все. Мышонок научил.
Она улыбается мне со своего трона — мягкого кресла с кричащим леопардовым принтом, которое возвышается сантиметров на тридцать выше ее головы, а затем наклоняется и складывает руки под подбородком.
— Ты уже неделю на этом небольшом испытательном сроке, и я бы хотела услышать, каких изменений тебе удалось достичь.
— О, да. Безусловно, — я роюсь в бумагах на коленях, словно там среди них можно найти ответ. Затем смущенно смеюсь, заставляю себя улыбнуться и сесть ровно. — Эммм, за последнюю неделю я нашла несколько зацепок. Как вы, наверное, слышали, Грег Вэн хочет продать свою недвижимость и купить больший участок земли. Я уже подобрала несколько участков с хорошей площадью, и мы назначили встречу на завтра, так что я смогу показать их ему.
Она кивает, выглядя довольной.
— Хорошо. Что еще?
А что еще?
— О, эм, Лоретта Рае упоминала на прошлой неделе, что хотела бы продать свой домик в центре. Собственность принадлежала ей годами и…
Улыбка Хелен натягивается, когда она качает головой.
— Лоретта не продаст. Лори связывалась с нее ранее в этом году.
Я смотрю вниз на свои колени. На самом верху моей стопочки документов лежит список креативных способов того, как показать дом Лоретты, когда мы выставим его на продажу. Очевидно, теперь он ничего не значит. Я засовываю бумажку под низ стопки, а затем вспоминаю своего последнего потенциального покупателя.