— Да, ну, — пожимаю плечами я, не встречаясь с ее глазами. — Это произошло очень естественно.
Довольно расплывчато. Хорошо, Мэделин.
— Он уже что-то подписал? Контракт о работе с тобой?
Она выуживает информацию, пытаясь поймать меня на лжи и заставить признать правду.
— Я отправила ему его сегодня.
Она кивает, словно впечатленная.
— Правильно, ну… посмотрим, подпишет ли он его на самом деле.
А затем, потому что ничего продуктивного к разговору я добавить не могу, я смотрю на телефон и занимаю себя тем, что добавляю пару ножниц в корзину на Амазоне. Чик-чик.
* * *
Бывало так, что я была на несколько мероприятиях «Одиночек Гамильтона» в день. Администрация проводит их в буфетах, барах и парках, но впервые я увидела, что они сняли дорожку для боулинга. Это солидное пространство, и координаторы отгородили половину дорожек специально для события. Здесь есть надувные шарики и яркий фиолетовый баннер, свисающий на стене и говорящий: «Пусть шар катится к любви!»
Я наполовину готова спасовать и сорваться отсюда, но мои принципы не позволяют этого. Я заплатила за членство только пять баксов, но все же. За пять баксов я отказываюсь, по крайней мере, не съесть свою порцию жирных начос с пивом.
Записав мое имя, мне выдают пару туфель для боулинга восьмого размера (которые, конечно же, выглядят как тринадцатый) и булавку с кеглей, которая должна выделить нас среди толпы игравших в боулинг в обычный вечер среды. На булавке распечатанная шестисантиметровая кегля ярко-розового цвета, на которой большими жирными буквами написано «Я — ОДИНОКА, И ГОТОВА ПООБШАТЬСЯ!» Думаю, они имели в виду «пообщаться», но, кажется, никто не заметил опечатку до того, как слоган был распечатан, и мне кажется, будет очень некрасиво указывать на нее сейчас.
— Хорошо, приколите булавки к одежде, и направляйтесь к шестой дорожке, к своей команде.
— О, нас уже распределили по командам?
Улыбка координатора немного меркнет.
— Мы подумали, что так будет легче.
Легче для них, конечно, но я застряла с Алленом, Митчем и Джудит — моим тренером по спортзалу из средней школы, который был болезненно старым еще тогда, сорокалетней вдовой и женщиной, которая, при всем уважении, выглядит на десять лет моложе моей мамы. Аллен притворяется, что не помнит, как учил меня кикболу, а Митч слишком занят своим четвертым пивом за вечер, чтобы поддержать разговор. Мы с Джудит решаем, что будем партнерами, и я очень стараюсь не выдать свое разочарование. Эти встречи действительно стоят моего времени, но я встретила лишь одного или двух парней за несколько лет. Если не сказать меньшего, я очень перспективно смотрю на свою будущую любовь. Я бросаюсь навстречу судьбе и даю любви шанс, но сегодня вечером эта команда — как плевок в лицо. Когда моя ситуация стала такой безнадежной? Как вышло, что мой бывший тренер превратился в доступного для меня холостяка?
— Ты в порядке, милая? — спрашивает Джудит, когда я не отвечаю на ее вопрос.
Пытаюсь стряхнуть с себя свои глупые мысли.
— А, ага. Порядок. Просто задумалась.
— О любви?
Скорее всего, о том, не лучше ли мне скользнуть головой вперед по дорожке в надежде, что устройство для забора кеглей избавит меня от моего ничтожества. Но я также подумываю о том, чтобы собрать вещички, взять Мышонка и уехать из Гамильтона. За пределами этого города должны быть другие перспективы — лучшие для работы, для любви, для жизни. Гамильтон медленно удушает меня, и я волнуюсь, что если вскоре не выберусь отсюда, то никогда этого не сделаю. Я превращусь в Джудит — буду бросать шары по пять фунтов и «обшаться» с другими одиночками, вышедшими на пенсию. Смотрю на свою булавку и готова сорвать ее со своей рубашки, когда слышу голос, который делает ситуацию хуже в миллионы раз.
Здесь Адам.
Он здесь, рядом, смеется и весело проводит время.
Обвожу взглядом остальных присутствующих на встрече, затем поворачиваюсь к другим дорожкам. Мне вообще не стоило смотреть потому, что четыре человека, которые не должны были увидеть мое фиаско, усаживаются за столиком у дорожки сразу возле нашей. Это Дейзи, Лукас, Адам и женщина, в которой я узнаю одну из санитарок из «Семейной Практики Гамильтона», клиники, которой владеют Лукас и Дейзи. Они подстроили это двойное свидание, и меня охватывает внезапная ярость.
— Милая, твоя очередь, — произносит Джудит, пытаясь слегка подтолкнуть меня локтем.
Я подскакиваю на ноги и прошу ее пропустить мой бросок.
— Ты получишь штрафной, если сделаешь это!
Меня это ни капли не волнует.
Ее зовут Тори, и она санитарка. Выглядит молодой, может, двадцать два максимум, что означает я старше нее на пять лет. Это много? Слишком много? Адаму нужна молодая, смазливая девочка, только что окончившая колледж?
Какого черта меня это заботит?
Подхожу к их группе, и меня тут же замечает Дейзи. Это ее вина. Она знала, что я буду здесь.
— Мэделин! — выкрикивает она, выглядя невинно, словно рада меня видеть. — Какое совпадение!
Когда она подходит ближе, чтобы обнять меня, я щипаю ее за предплечье со всей силы.
— Почему вы здесь? — шиплю я, когда она отдергивает руку и потирает ее.
— АЙ! Мы захотели в боулинг. Лукас давно здесь не был.
Я даже не смотрю на своего брата. Я знаю его, и он здесь вообще ни при чем. Нет, моя лучшая подруга хорошенько приложила к этому руку.
Адам смотрит на меня из-за Дейзи, любопытная улыбочка играет на ее губах. Он оценивает меня взглядом, который останавливается на розовой булавке. Он замечает надпись, ухмыляется, а мои щеки становятся на тон краснее.
— Привет, Мэделин, — произносит он, встречаясь со мной взглядом.
Даже на этой дорожке для боулинга его глаза блестят.
— О, привет, Адам. Думала, ты умер. Как раз собиралась написать о тебе некролог.
Вторую часть не озвучиваю, хоть и хочу. Хочу накричать на него за игнорирование моих звонков, но слишком стыдно признавать это в присутствии других. Вместо этого я улыбаюсь и поджимаю губы.
Именно в этот момент Тори появляется слева. Подходит ближе к Адаму, словно он принадлежит ей или что-то в этом роде. Ее кожа переливается, и при первом взгляде я не вижу даже пор.
— Прости, Мэделин, я только что ввела наши имена, и не думаю, что мне позволят ввести еще одно.
Я улыбаюсь, но чувство такое, словно у меня на лице насмешка.
— Не проблема, у меня все равно уже есть партнер.
Словно по команде, Джудит кричит мне «ююхуу» и зовет присоединиться к игре.
— Ты играешь в лиге или как? — спрашивает Адам, хмуря брови и всматриваясь в сцену позади меня.
Тори прыскает со смеху.
— О, это сборы одиночек! — затем немного понижает голос. — Моя бабушка ходила на них, когда ушла на пенсию.
Лукас и Дейзи стреляют в нее убийственными взглядами, но именно Адам говорит первый.
— О, звучит весело, это, наверное, хороший способ для знакомства.
Мои плечи немного напрягаются от его защиты.
— Ага, не плохой. В основном я делаю это ради дешевой еды и напитков.
Он улыбается, и на секунду, я чувствую, словно мы стоим здесь только с ним вдвоем, улыбаемся в этих смешных туфлях для боулинга… вот только я выгляжу, как чокнутая в своем платье без плеч и рубашке, а Адам выглядит сексуальным, как и всегда, в своих джинсах и черной рубашке «Хенли».
— Адам, — произносит Тори, ее голос прорезает момент, который мог бы стать прекрасным. — Я очень хочу что-нибудь выпить.