— Крыльцо было бы не плохо.
— Ммм.
— Может, два этажа? Минимум четыре спальни.
Она улыбается.
— Я думала, ты сказал, что не был уверен по поводу типа искомого дома.
Проходит еще полчаса, прежде чем я чувствую, что рассказал ей все, что приходило на ум. Весь процесс больше не кажется таким устрашающим, и мне уже не терпится начать поиски.
— Может, начнем в эту субботу? — спрашивает Мэделин, глядя на календарь на ноутбуке. — Это даст мне достаточно времени для составления списка домов, и ты сможешь сесть и обдумать варианты, которые ты мне сегодня озвучил, и посмотреть, не изменишь ли мнение.
— Звучит отлично.
Сегодня четверг, так что суббота всего через два дня, но кажется так долго.
— Можно мне сегодня прийти за Мышонком, чтобы побегать с ним?
Она прекращает делать записи и пялится на меня из-под ресниц.
— Правда? Ты не обязан бегать с ним только потому, что я предложила.
Я настаиваю, хоть и знаю, что пожалею о своем решение утром. У меня были тренировки, но я не бегал на длинные дистанции со времен Чикаго. Мои ноги уже горят при одной мысли об этом.
— Ладно, — скромно улыбается она, снова фокусируясь на заметках перед собой. — Можешь заехать в шесть. Но должна предупредить. Кажется, Мышонок набрал пять-семь килограмм только за прошедшую неделю.
Глава 14
Мэделин
У меня нет ни единой разумной догадки, почему Адам хочет бегать с Мышонком. Конечно, он упоминал свою любовь к бегу, но он сам может бегать в любое время, когда захочет. Мышонок правда так сильно ему нравится, или в этом есть нечто большее? Я размышляю над этим, носясь по квартире и убирая ее со скоростью света. Единственная, кто хоть иногда приходит сюда, это Дейзи, но я никогда не убираю перед ее приходом. Она видела это место во всей красе, но Адам — не тот случай, и он никогда не увидит мой варварский стиль жизни холостячки, если я, конечно, хочу, чтобы он думал обо мне, как о взрослой. Я начинаю с уборки пылесосом, но времени для этого нужно в два раза больше, чем я думала, благодаря шерсти Мышонка, которая, в последнее время, кажется, выпадает с угрожающей скоростью. Убирая квартиру пылесосом, трижды спотыкаюсь об шнур от пылесоса, прежде чем заканчиваю. На коленках появляются не слабые синяки, и я сильно ударилась мизинцем на ноге, но на полу ни шерстинки.
После этого я выдраиваю ванную и кухню. Выношу мусор и нагружаю еще один мусорный пакет вещами, которые давно нужно было выбросить: пустые бутылки из-под шампуня, старые журналы, раскраска-антистресс, которую мне купила Дейзи и которую я так и не использовала. Я вырвала из нее одну-две странички, чтобы положить на них жвачку, что неким образом сняло мой стресс. Спасибо большое, антистресс.
Когда мусорный пакет становится невыносимо тяжелым — таким тяжелым, что я со стоном влачу его по полу — я решаю, что чаще буду убирать дома.
— Ты слышишь, Мышонок?! Мы будем убирать минимум раз в неделю, ну, если нас не выгонят отсюда!
Он не отвечает, и когда я выхожу из ванной, вижу, что он грызет шнур от пылесоса. Хороший пес, спас меня от еженедельной уборки.
Теряю счет времени, и внезапно вижу, что уже без десяти шесть. Я все еще в рабочей одежде, и не могу понять, как я в ней выгляжу. Подумываю переодеться, но Адам должен приехать с минуты на минуту, а мне все еще нужно отнести второй мусорный пакет к бакам, сложить пылесос, зажечь свечу и каким-то образом научить Мышонка, как себя вести прежде, чем приедет Адам.
Бесполезно. Я бегу обратно в квартиру, когда замечаю Адама, подъезжающего к парковке. Если это возможно, его машина блестит даже больше, чем в последний раз, когда я ее видела. Мне очень хочется, чтобы он не парковался рядом с моей развалюхой. Это просто жестоко.
— Эй, Мэделин, — произносит он, открывая дверь и выходя.
Он в спортивных шортах и футболке, кроссовках и бейсболке. Наверное, выглядит сексуальней, чем когда-либо, что не имеет смысла, учитывая, что половина его лица скрыта за авиаторами.
— О, привет, Адам. Идем, Мышонок внутри, тебя ждет, — и, наверное, терроризирует мою квартиру каким-то новым, креативным способом.
— Ты откуда? — спрашивает он, поворачиваясь позади меня к моему квартирному комплексу.
— О, от мусорного бака. Нужно было выбросить мусор.
— Ааа, это объясняет обертку от мороженого, что прилипла к твоему платью.
Смотрю назад, и, конечно же, этикетка от мороженого «Сникерс» прилипла прямо к моему бедру. Когда я отдираю ее, шоколадные капли впитываются в ткань.
— Уф… Прекрасно… прицепилось из мусорного бака. Я не покупаю десерты, придерживаюсь протеинов и брокколи.
Он хохочет и следует за мной внутрь. Мышонок сходит с ума, когда замечает Адама, подпрыгивая и скуля, пока Адам, наконец, не берет его под контроль. Я даже не парюсь извинениями или попытками объяснить его поведение. Адам знает, в какую громадину превратился Мышонок, и только чудо поможет ему обрести манеры сегодня вечером.
— Я быстро переоденусь, чтобы застирать платье, — бросаю через плечо. — Чувствуй себя как дома, можешь пройтись и посмотреть что хочешь.
Закрываю дверь в комнату, снимаю свое платье-футляр и роюсь в ящиках, пока не нахожу пару спортивных шорт и майку. Заниматься я не планировала, но мне нравится иллюзия, которую создает такая одежда.
— Мне нравится, как ты обставила комнату, — выкрикивает Адам из гостиной.
— Спасибо! В холодильнике есть вода, если тебе нужно!
Две секунды спустя слышу шум и выбегаю, одергивая майку вниз. Половина содержимого моего холодильника валяется на полу. Адам стоит, как замороженный — нет, объятый ужасом.
— О, боже, я забыла предупредить тебя…
— Я всего лишь открыл дверь… и все выпало.
У меня крохотный холодильник, как половина обычного. Я бы пожаловалась мистеру Холлу, но знаете, попрошайкам грех привередничать. Так или иначе, мне хватает. Я запихиваю всю еду внутрь, аккуратно складываю ее, так, что она не выпадает, если холодильник открывать медленно.
Адам, конечно же, не подумал об этом, а теперь нагнулся собирать йогурт и яблоки.
— У меня маленький холодильник, — тщетно оправдываюсь я, словно это поможет.
— Ага, извини. Я пытался взять воду, но даже не думал приготовиться к лавине.
Смотрю вверх и вижу, что он улыбается.
— Ты прикалываешься надо мной?
— У меня такое чувство, что кто-то должен. То количество происшествий, что с тобой случается ежедневно, должно побить чей-то рекорд Гиннесса.
Да, да, да. Я встаю и начинаю запихивать еду обратно в холодильник, прежде чем передать ему кувшин с водой.
— Вот, мистер Умирающий от жажды. Наливай сколько влезет.
Он также забирает предложенный мною стакан, а затем опирается на столешницу. Я опираюсь на противоположную, и моя малюсенькая кухонька кажется слишком тесной для нас двоих. То есть, она всегда кажется маленькой, но сейчас ощущается микроскопической. Если я немного продвину вперед стопу, то коснусь его кроссовок. Интересно, о чем он думает. Он, наверное, привык к чему-то более просторному, более современному. Мои бытовые приборы из каменного века, а посудомоечная машина, хоть и не использованная мною ни разу, даже не работает. Я храню в ней зимние вещи, потому что я очень изобретательная.
— Можешь побежать с нами, если хочешь.
Я фокусирую свое внимание на его лице после того, как тридцать секунд пялилась на его ноги. Меня раньше вообще заботили мужские ноги?
Адам улыбается, до сих пор издеваясь надо мной.
— Я лучше застряну в пустыне с Лори.
Он смеется.
— Не поклонник бега?
— Спортивные гены достались моему брату. А мне…
— Гены неуклюжести.
Я ухмыляюсь.
— Как с языка снял.
Он заканчивает с водой и поворачивается к посудомоечной машине. В этот раз я реагирую быстрее и останавливаю его.
— О! Не переживай! — произношу я, забирая стакан из его руки. — Я все мою руками.