Райан подошел к моей двери, но задержался, чтобы о чем-то поговорить с моей секретаршей, даже не догадываясь, что я собирался выпнуть из офиса его задницу.
– Ты серьезно? – со смешком уточнил Мэйсон. – Она всегда добивалась своего, и мы гордимся ею, но я знаю, что тебе сложно угодить.
«О, твоя дочь угождала мне даже не раз».
– Я... Мэйсон, она – отличная сотрудница. Правда.
«Отрасти себе яйца, придурок, и признайся, что натворил».
– Челси – невероятная женщина. Умная, дерзкая, очень красивая.
– Молодая, – грубо добавил Мэйсон, быстро уловив направление моих мыслей. – Она очень молода, Фостер.
– Я понимаю.
– Скажи мне, что ты не... – он не смог договорить фразу.
– Мэйс, мне нужно кое о чем тебя спросить.
– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал.
Я почти мог представить его хмурое выражение лица. Такое же появлялось и у Челси, когда та была чем-то недовольна. В груди тут же стало теплее.
– Ты мне доверяешь?
– К сожалению, – выдохнул Мэйсон.
– Я когда-либо причинял тебе боль или делал что-то, не оглядываясь на твои чувства?
– Нет.
Я помолчал, обдумывая, готов ли был сделать этот шаг. Выходные были наполнены фантастическим сексом. А еще смехом, долгими разговорами до поздней ночи и знаками привязанности. Я никогда не желал этого и не думал, что подобное станет частью моего жалкого существования. Челси будто вдохнула жизнь в оболочку человека, которой я был, и сотворила мужчину, каким мне всегда хотелось стать, но не получалось. Из-за нее я затосковал по жизни, которая у меня могла бы сложиться рядом с ней. Я считал, что по-настоящему мог любить лишь своего лучшего друга, но Челси заставила поверить: в моем сердце есть место для большего.
– Фостер, – окликнул меня Мэйсон, – говори уже.
Я думал, что смогу держаться от Челси подальше. И на работе это казалось возможно. Однако, попробовав запретный плод в пятницу, я больше не мог игнорировать Челси.
Я хотел ее.
Это четко и ясно.
Надолго ли?
Это нечто большее, чем развлечение на выходные. Она слишком милая, чертовски привлекательная и особенная, чтобы вовлекать ее во что-то несерьезное. И я даже не был уверен, что способен подарить такой девушке, как Челси Паркер, то, что она заслуживала. Однако я обязан был попробовать.
– Я бы хотел, чтобы вы с Хелен поужинали со мной на неделе. И встретились с моей... девушкой.
Хотя на губах это ощущалось чужеродно, но чувствовалось правильным. Сердце сдавило. Моя девушка. Моя. Да, так звучало просто прекрасно.
– Мать твою, мужик. Девушка? Уильям Фостер, которого я знаю, не ввязывается в серьезные отношения.
– Этого Уильяма Фостера ты еще не встречал. Но думаю, тебе понравится этот парень.
– Это еще предстоит выяснить, – буркнул Мэйсон и снова выругался. – Ладно. Если хочешь пойти по этому маршруту, мы пойдем. Встретимся за ужином в пятницу. И если я не захочу к концу трапезы до смерти тебя избить, то смирюсь, – он удрученно вздохнул – Она уже не моя маленькая девочка.
Нет, определенно не маленькая.
– Ты знаешь, что я люблю тебя, Мэйсон, – с чувством произнес я. – И всегда буду. Ты вытаскивал меня из всех бед по жизни. Каждый раз, когда я терял веру в себя, ты был рядом и возвращал на правильный путь.
– А теперь?
– У нее твоя сила и преданность. Твой огонь.
– Еще я научу ее своему правому хуку. На всякий случай.
– Я не облажаюсь, – поклялся я, слова эхом стали отдаваться в голове, проникая до самых костей. – Клянусь Богом.
– Ты не сможешь, – его голос сорвался. – Не сможешь облажаться. Не теперь. Только не в этот раз.
– Я знаю.
После долгой паузы Мэйсон, наконец, попрощался и повесил трубку. Я же испытал радость, что только что прошел с другом по минному полю, и наша дружба не подорвалась в процессе. Пора приступать ко второму делу.
– Входи, – окликнул я Райана.
– В чем дело, босс? – осведомился он с вкрадчивой улыбкой на лице и вошел в кабинет.
– Закрой дверь, – ледяным тоном произнес я. – Нам нужно многое обсудить.
Я помнил тот день, когда Мэйсон рассказал мне о своей любви к Хелен. Стоял прохладный ноябрьский вечер, и он пригласил меня выпить. Когда мы разделили пару корзин крылышек и опустошили несколько кружек пива, глаза Мэйсона смягчились, а верхнее освещение бара заставило их практически мерцать. Тогда он сказал, что Хелен что-то с ним сделала. Выбила из колеи. Отвлекла. Поглотила. Будучи рациональным лучшим другом, я выразил опасения. Допрашивал Мэйса, как быстро он попал в эту любовную ловушку. Я не понимал это чувство иначе, кроме как платонически. Ведь именно такое чувство испытывал к другу. Мои завоевания в спальне были сделаны почти с холодным расчетом. Не было никаких искр, кроме жара желания погрузиться в теплое тело. Никакого огня и даже уголька.
Когда Мэйсон описал – к слову, это был самый страстный монолог, который я помнил у друга – как Хелен проникла в его мысли, добралась до сердца, мне стало его жаль. Поскольку мой уравновешенный друг вдруг стал наивным и полным надежд.
Потом я каждый год ждал его ужасного звонка. Когда он расскажет мне, что переспал с секретаршей или же они с Хелен просто расстались. Но шло время, а Мэйсон говорил о своей жене все с тем же выражением лица. И когда я видел их вместе, становилось очевидным, как сильно друг о ней заботился. Даже сейчас, почти два десятилетия спустя, я удивлялся, как Мэйсон по-прежнему говорил о жене с тем нежным блеском в глазах и глупой улыбкой.
Сегодня за ужином друг начал играть роль отца-защитника. Но не более пяти минут. Челси снова применила свою магию, сглаживая неловкость от тех новых ролей, что нам достались. Я смотрел на нее с нежностью, пораженный тем, что каким-то образом нарушил собственные правила и дал ей прокрасться в мою жизнь. Когда Мэйсон поймал мою ответную улыбку, вызванную смехом Челси на какие-то слова Хелен, он толкнул меня ногой, привлекая внимание.
В его зеленых глазах поблескивало понимание. Он постарался изобразить улыбку – так похожую на ту, что была у Челси, и кивнул мне. В этот момент я понял, что Мэйсон больше никогда не будет сомневаться в моих намерениях относительно его дочери или беспокоиться о ее благополучии рядом со мной.
Но почему?
Очевидно, он увидел во мне то, что и я в нем много лет назад.
Там, где у него жила полностью распустившаяся роза, у меня все еще находился бутон, жаждущий раскрыться и расцвести, чтобы с гордостью показать миру. Показать, что я тоже способен на подобные эмоции. Я знал, что со временем по-настоящему полюблю Челси. Черт, мы только начали наши отношения, а я уже был на полпути к этому.
Когда мы вернулись домой – поскольку теперь Челси официально принадлежала мне, я не позволил ей вернуться к себе – мне было не оторвать от нее взгляда. Светлые локоны обрамляли прекрасное лицо, спускаясь золотистыми и шелковистыми волнами, пока она кому-то писала с кривой улыбкой на губах. Челси вытянула свою длинную ногу, положив мне ее на колени. Она даже не заметила, что свела меня с ума этим невинным движением. Темно-синее платье, которое Челси надела на ужин, похоже, поднялось выше по бедрам и теперь я видел проглядывавшие под ним крошечные трусики телесного цвета. Я опустил ладонь на ее загорелое бедро и провел пальцами выше по ноге.