Когда мы уселись за стол, мама загадочно произнесла:
— Вы не поверите, но завтрак готовила Фиби!
Я застыл с вилкой в руках.
— Мне уже страшно, — произнёс я актёрски дрожащим голосом.
— Тед! — протянула Фиби, и толкнула меня в плечо.
— Ау, как же больно! — корчась, словно от боли, простонал я.
Софи засмеялась, а затем, не желая больше сдерживаться, захихикала Фиби.
Мама смотрела на нас, как на идиотов, но потом, стала смеяться. Я смотрел на неё с улыбкой, потому что очень люблю её смех.
Еда от новоиспечённого шеф-повара Фиби Грей была довольно сносной, и я извинился, взяв свои слова назад. Я умею просить прощения. Я умею осознавать свою вину, не смотря на свои амбиции и принципы.
Когда мы закончили, Софи и Фиби принялись убирать со стола, а я и мама пили наши любимые, горячие напитки, она — чай, а я — кофе.
— Нужно съездить в больницу к Кристиану, — сказала мама, посмотрев на меня.
Вспомнив вчерашнее желание Софи съездить к своей тётушке, я решил попросить маму отвезти её к ней, а самому отправиться к отцу. Права у меня есть — я возьму папину Ауди. Она согласилась. Лицо Софи приняло грустное и отрешённое выражение. Видимо, она надеялась на то, что я поеду с ней.
Ох, детка, почему ты не можешь понять, что я имею виды на совсем другую крошку?
А что касается моей сестрёнки, так она была разозлена неимоверно:
— А я, что, опять остаюсь на хозяйстве?
— Такова твоя судьба, сестричка, — смеясь, говорю я. Она, точно, маленькая и противная девочка, показывает мне язык.
— Шалунья! — подстёгиваю её я.
— Тед, прекрати, — Ана бросила на меня серьезный взгляд, а потом сказала Фиби, — Ну, милая, если Софи не против, мы можем поехать втроём.
— Конечно! Так будет даже веселее. Тётя Клэр любит гостей, — сказала довольная Софи.
— Вот и отлично. Можешь идти собираться, Фиби, — сказала Ана, та, буквально, полетела в свою комнату.
Я перевёл взгляд на маму, она пристально смотрела на меня. Не выдержав столь испытывающего напора, я посмотрел на Софи. Она копировала Анастейшу. Я что, должен что-то сделать?
— Сегодня, твоя очередь мыть посуду, Тед, — объяснила мне она, — Фиби мне всё рассказала.
Мама кивнула, а потом забрала мою полупустую чашку и поставила всё это на тумбочку у раковины.
Тяжело вздохнув, я отправился мыть посуду.
Как только я закончил, то проводил их до машины, и попрощавшись с ними, отправился переодеваться. Посмотрев мимолётом на свою школьную сумку, я вспомнил о своих долгах перед Кальтцом. Недолго думая, я позвонил Мэйсону за помощью и поручил ему все свои письменные задания, а устные ответы — нужно будет подготовить самому. Главное, не забудь, Грей.
Закрыв дом, спускаюсь в гараж и завожу папину Ауди. Офигенный руль послушно подчиняется мне, у неё такой плавный движок, что так и хочется назвать её хорошей девочкой. Хочу себе машину. Свою машину.
Электронные ворота распахнулись предо мной, и я выехал с участка на оживлённую трассу.
Через двадцать минут, я оказался у медицинского комплекса, и взяв беленький халат, отправился в нужную палату.
Мистер Грей сидел в брюках и рубашке, делая какие-то пометки в ежедневнике, разговаривая по телефону. Он увидел меня, улыбнулся и жестом призвал к себе, не прекращая беседы.
— Андрэа, скажи Беккэнду, что всё в силе… Приготовьте мне контракт с кампанией Энди МакКвина, я его подпишу. И да, назначьте мне нового начальника охраны, так как Сойера уже нет, и я не знаю, кого бы он мне порекомендовал. Главное, этот мужчина должен быть опытным, зрелым, должен уметь водить машину, как Шумахер и не быть дебилом. Это все главные требования. Пока на этом всё. Надеюсь, за столько времени работы со мной, у вас появились мозги и проблемы не возникнут, — сказал он жёстко, а потом, отключился.
— Ты при параде, пап.
— Приходил придурок Хартли.
— Инспектор?
— А кто же ещё? Он спрашивал меня о человеке, перебегающем дорогу. Кажется, я его знал.
— Знал?
— Да. Его имя говорит о многом, но… Я не видел, кто именно перебегал дорогу, и не могу ничего утверждать. Я не могу говорить, что это было умышленно. Ещё, он начал расспрашивать меня о Сойере, словно не понимая, что мне трудно говорить и что все эти подробности он узнать может из бумаг. Сойер работал у меня почти восемнадцать лет. И ни один год, я не жалел об этом, — папа грустно свёл брови.
— Пап, — сказал я, и присел рядом с ним. Он приобнял меня одной рукой, а потом сказал:
— Ничего, я справлюсь. Смерть жуткая штука. Она никого не щадит. Ну, ладно, не будем о грустном. Почему ты приехал один? Где твоя мама, которая является моей женой? Моя дочь? А как Софи?
— Софи выписали ещё вчера. Они втроём уехали к её тёте, — сказал я спокойно.
Папа сжал желваки, резко встал с кровати, что я аж подпрыгнул, и заходил по палате. Херня, кажется, зря мама не предупредила его сама.
— Ну, и ты считаешь это нормальным? Ана должна была сказать мне, куда она собирается ехать днём!
— Папа, это совсем недалеко от Сиэтла…
— Это ещё и за городом? — прорычал он, злобно сияя глазами. Фигня, я только усугубил это!
— Пап, они решились неожиданно!
— А ты на чём добрался? — спросил Кристиан. Всё, тебе жопа, Грей младший.
— На Ауди. На твоей, — ответил я, предельно спокойно.
Папа сжал пальцами переносицу и, закрыв глаза, задал вопрос:
— Поцарапал?
— Нет.
— Ударил? — спросил он, скрипя зубами.
— Нет.
— Испачкал салон?
— Да нет же!
Папа открыл глаза, моментально округлил их, склонив голову набок:
— Пора покупать тебе машину, — строго сказал он.
— Давно пора! — обрадовавшись, сказал я.
— Меня выпишут из больницы и подумаем над этим.
— Ладно, — согласился я.
Тебе совсем не жопа, Грей.
Кристиан потёр виски, потом, встал с постели и заходил по палате.
— Знаешь, хорошо, что ты пришёл. Я хотел тебе позвонить и обговорить кое-что… Вообщем, приступим к делу, — я напрягся, уловив серьёзность его тона, — Здесь, в моём ежедневнике, на страницах триста двадцать семь — четыреста пятнадцать, написано где что лежит, как кого зовут, а также, примерное количество контрактов, которые ты должен подписать у меня в офисе. У нас с тобой одна подпись. Внешний вид, должен быть тебе известен. Строгий деловой костюм, белая рубашка, галстук… Вот ключи от моего кабинета, — папа говорил отрывисто, как босс, а у меня дрожали руки.
Неужели, мне придётся побыть в его шкуре, сидеть в его кресле… Моё выражение лица, видимо, выражало лишь ужас, что отец спросил:
— Что с тобой?
— Я… я не готов.
— Тед, ты, наверное, не понял. Это всего лишь один день. Даже полдня. Пока ты окажешься в «Грей-Хаусе», время будет около полудня. Ты должен подписать несколько контрактов, из тех, что тебе принесут, но каждый ты должен подробно изучить, вникнуть в каждое слово, и поступить так, как будет выгодно кампании. Я бы с радостью сделал это сам, но не могу, так как меня будут обследовать и делать ещё чёрте что. Тут же, в моём ежедневнике, есть тебе подсказка. Я пишу его давно и вывел некоторые правила, которых нужно придерживаться, чтобы не прогадать и не ошибиться. Страницы сто - сто двенадцать тебе помогут. Я отмечу, — он что-то черкнул в ежедневнике, — Пожалуйста, Тед.