Наконец-то. Хоть что-то интересное!
Айрин
Я ранила Теда так сильно, как он ранил меня. Зная его ненависть и презрение к Фраймену, я нанесла самый жестокий что ни на есть удар, если он и чувствует ко мне что-то. Я сделала это. Но почему мне так плохо?
Опустив глаза в пол, иду на экономику. Вполне осознавая, что Теда там не будет. Он не сядет со мной. Не будет смотреть на меня. Наверняка, он уже ненавидит и проклинает тот день, когда меня встретил…
Забавно. Я вновь думаю о нём, даже не пытаясь выбросить из головы. Я потеряла гордость морально. К чертям физическую!
Круто разворачиваюсь и иду к медпункту. Чтобы хотя бы просто узнать, как он, что с ним, чтобы увидеть его глаза. И извиниться. Я сдалась собственной совести без боя. Всё вышло по-детски и глупо. Я так не хочу.
Навстречу идёт Фраймен. Теперь, он будет приставать ко мне. Он же не в курсе, что это была лишь моя месть. Я хочу пройти, но он перегораживает мне дорогу. Я — вправо, он туда же. Я влево, а он следом.
— Пропусти! — говорю я, почти прикрикивая.
— Надо же. Как ты изменилась, сладкая.
— Никакая я тебе ни «сладкая»! Пропусти меня. Сейчас же! — вторю я снова. Мне становиться противно смотреть на него.
— Ты отказываешься быть «сладкой», кошечка? Это потому, что здесь нет Тедди? Ведь ты сохнешь по нему, да? Посохни и по мне! — говорит он, и притягивает меня к себе, заламывая мою руку…
Мне становиться дико больно…
— Да, люблю его! А тебя ненавижу! Отпусти! — неосознанно кричу я, зная, что разозлю его больше, пытаясь вырваться…
— Не ори, сучка! Сомневаюсь, что кто-то тебе поможет, — шипит он.
Да я не просто «сомневаюсь», я это знаю. Сама виновата — самой расхлёбывать.
— Это я сомневаюсь, что кто-то поможет тебе, — я слышу властный, незнакомый голос.
Придурок крепче сжимает меня, но мы поднимаем головы, и видим голубоглазого брюнета. А затем, из угла медленно выходит Тед, ещё один кудрявый парень, очень похожий на голубоглазого… И Мэйсон.
— Отпусти её. Немедленно, — будто зачитывая Фраймену смертный приговор, говорит Тед.
========== Тragedy ==========
Я смотрел на этого ублюдка, прижимающего беззащитную девушку к себе, и всё в моём теле трепетало от злости, ярости и страха. Страха за Айрин.
— Я не буду повторять ещё раз, — разрезал воздух я.
— А что ты сделаешь, Тед, когда твоя малышка в моих руках? — протянул он с ухмылкой кретина на лице, а потом, положил свою мерзкую руку на шею Айрин.
— Убери от неё свои лапы, гондон, — прорычал я.
Нужно вырвать из его рук Айрин. Мэйсон сказал, что поможет. Одно лишь ключевое слово:
— Парни, — произнёс я.
Ян и Адам быстро оказались у этого придурка и глупенькой, только наиграно бесстрашной малышки. Мэйсон подошёл немного позже. Адам дал Фраймену поджопник и подзатыльник одновременно, а Ян, вцепился мёртвой хваткой в руки ублюдка, раздвинул их. Моя крошка успела дать Фраймену между ног, — моя девочка —, и чуть ли не упала, отлепившись от придурка, но Мэйсон поймал её, повалил на плечо и они пошли в мою сторону. На губах Айрин заиграла облегчённая улыбка, волосы у неё растрепались.
Она такой секс…
Ох, Грей, похотливый ты придурок, не время сейчас. Совсем не время.
Он понёс её мимо меня.
Всё. Хватит отвлекаться. Лихие братишки скрутили руки этого пидара за спиной. Я шёл к Фраймену, к слащавой статуэтке с лаком на башке. Я просто хочу его убить. Очень. Он фирменный придурок, если решил играть со мной в подобные игры. Он пытался угрожать мне, взяв в свои мерзкие ручищи Айрин. Подонок.
— Теперь, никто не поможет тебе, — прошипел я.
— Сомневаюсь, — сказал ублюдок, почему-то ухмыляясь.
— Грей… — начали в один голос Флинны, но я резко повернулся, и ударил сыкло Роджера под дых, он скрутился, как слизняк от соли, — Браво! — закончили братцы.
— Отпустите Фраймена. Я сам с ним разберусь, — сказал я жёстко.
Флинны переглянулись, отпустили, и отошли на некоторое расстояние, чтобы наблюдать.
— Ударь меня, если считаешь, что я не прав, — сказал я.
Этот скот поднял свой женский кулачок, но промахнулся — я присел. Второй раз другой рукой — тоже самое. В ход, как водиться, вступает его нога, но я жёстко сжимаю его колено и бью им же в его печень — он падает. Я поворачиваюсь. Роджер уже наготове.
— Меняешь тактику? Уже не бьёшь в спину, Роджер?
Он замахивается, а я ловлю его кулак в воздухе, буквально на лету, и бью им в его лоб. Он валится на землю. Они побеждены.
Флинны хлопают мне стоя.
— Если вы ещё раз, ближе двух метров подойдёте к моей компании, к моим друзьям — я за себя не отвечаю. А если хоть на два километра приблизитесь к Айрин — я отвечаю, что убью.
— Надеемся, что вы не пожалуетесь мамочкам, — сказал Ян.
— Попытайтесь стать мужчинами, — добавил Адам.
Когда мы уходили, ублюдки постепенно начинали шевелиться.
А мне не терпелось увидеть её…
— Айрин рядом с твоей Ауди. Мы будем ждать тебя с Мэйсоном у ворот школы. Подождём полчаса. Если будешь с ней дольше, то посигналь нам. Мы не обидимся и разойдёмся, — сказал мне Адам, перед тем, как оставить меня одного.
Я сказал, что всё понял и отправился к своей девочке. Ну, ещё не совсем, но почти своей…
Я выходил на школьную парковку с сильно бьющемся сердцем. Около Ауди стояла Айрин, разглядывая свои ногти. Когда она заметила меня, то её глаза стали пристально смотреть в мои.
Мы молчали, глядя друг на друга. Это становилось невыносимым. Нужно было действие или слово, или что-нибудь…
— Спасибо, что спас меня, — сказала Айрин, поправив локон прекрасных блестящих волос.
— Я… Айрин, — начал я, но позабыл все возможные слова.
Блядь, да что со мной?! Когда я болел немотой? Даже с ангиной я мог орать громче всех, смотря чемпионат по футболу.
— Прости. Мне очень жаль, что наше знакомство было не самым приятным, —говорила она тихо. Её глаза не отпускали мои.
— Да, мне тоже жаль.
— Прости за идиотскую ситуацию утром. Должна признаться тебе, что я утирала кровь не из добрых чувств к Фраймену, а из-за того, что… — продолжала Айрин тихим голосом, который немного дрожал.
— Ты хотела насолить мне. Я понял. Отомстить за Даниэль Гриндэлльт. Но, у нас с ней ничего нет… Совсем ничего. Ничего не было и нет, — сказал я убедительно, разделяя каждое слово.
«И не будет» — подумал я.
Её глаза округлились, на губах появилась слабая улыбка…
«Да, я его люблю! А тебя ненавижу!» — звучало в моей голове.
Она меня любит. Или это было сказано лишь для того, чтобы позлить того гондона? Не знаю, честное слово. Но что-то внутри меня заставляет верить каждому её слову, каждому вздоху, каждому взгляду. Это нельзя ничем иным, как «любовью».
— Теперь, надеюсь, мы друзья? — спросила Айрин, вырвав меня из сладких воспоминаний, где я был зол, как чёрт, и, услышав её «люблю» — отпустил душу к небесам.