— Ты нас слушаешь? — прищурился я.
— Да, папа.
— Теодор, ты сегодня какой-то странный, — произнёс, глядя в его глаза,
опущенные в тарелку.
— Да, папа, — будто в астрале, произнёс он.
— Что «да, папа?» — негодовал я.
— Да, папа, я с тобой согласен, — спокойно ответил он.
— Я же говорю: он странный. Он никогда со мной не соглашался! — всплеснул я рукой, — Теодор, почему ты со мной согласен? — не отстану.
— Потому что, папа, я… — «Ну!»
— Оставь мальчика в покое, Кристиан, — сказала Ана, бросив на меня пристальный взгляд.
— Да я его никогда не беспокоил! — воскликнул я, — Это он принёс мне беспокойство в полном комплекте. И мне, и его «неестественной» матери, — заглянул я Ане в глаза, — Не смотри на меня так. Это ты сама сказала, что боялась быть естественной.
— Прошу тебя, в своём кругу, мы можем говорить вполне спокойно и быть предельно естественными, — мягко улыбнулась она.
— Итак, Теодор, когда вы планируете свадьбу? — обратился я к нему. Он промолчал. Ответила Дана.
— Я рассмотрела несколько агентств, — улыбнулась она, — «Wedding King», «San–Sophino», «Arielle». Думаю, что буду взаимодействовать с последним, — любезно произнесла Дана, делая глоток вина. Выгнув брови, будто только что что-то вспомнила, произнесла: — К тому же, я была у астролога. Мне сказали, что август, то есть, текущий месяц — прекрасно подходит для бракосочетания. По крайне мере, так говорят звёзды.
— М-м, астрологи, — задумчиво протянула Анастейша, — Это прекрасно.
— К чертям их всех, — плюнул я, — Мне некоторые давали такие предзнаменования, что я не мог спать по ночам, утром был разбитый, а поэтому крупнейшие сделки могли сорваться. Чушь это всё. Собачья.
— У тебя сорвалось не так уж много сделок, — подметила Анастейша.
— Да, да! И да, я помню, что многие были спасены благодаря тебе! Тебе, о, донна Ана!
— Не паясничай, — строго произнесла она.
— Итак, — улыбнувшись, она обернулась к нашему Пьеро, — Свадьба в этом месяце… Теодор?
— Да, мама? — спросил он, подняв голову.
— Ты что, других слов не знаешь?! — раздражался я, — «Да, папа!», «Да, мама!»
— Оставь мальчика!
— И ты других слов не знаешь, — фыркнул я, — А если никто не знает, буду говорить я один.
— Кристиан, лучше ешь, — Анастейша смерила меня выразительным взглядом.
— Да, действительно, моё горячее остынет, — опомнился я, принимаясь нарезать кусок телятины.
— А что ты себе заказал? — она изогнула брови.
— Ана, не отвлекайся. Ты говоришь с Теодором. Мы и так мало времени уделяем ребёнку.
— Он не ребёнок, он — мужчина, — произнесла Анастейша.
— Значит, мы мало времени уделяем мужчине, — произнёс я, отправив кусочек мяса в рот, — И его женщине тоже… Кстати, когда будет свадьба?
— Кристиан, ты уже спрашивал об этом сегодня, — моя миссис закатила свои красивые глаза.
— А могу я забыть хоть что-то? — прищурился я, — Итак?
— Пусть всё решает Дана, — монотонно произнёс Теодор.
У него горячка, чёрт возьми?!
— Нет, у него явно температура, — не удержался я, допустив догадку вслух, — «Пусть решает Дана!» А что будешь делать ты, позволь полюбопытствовать?
— Я думал, мы с тобой поговорим о компании, — предложил сын.
— А что не так с компанией? — вскинул я брови.
— Да нет, с ней всё так. Просто Пол Мортон на неделе дал мне знать, что в конце месяца нужно будет объехать наши дочерние предприятия…
— И? — спросил я.
— И если я поеду туда в статусе генерального директора, то мне требуется право подписи и печати, а конкретно — полностью оформленные документы о передаче компании в мои руки, — заявил он.
— Генеральный директор? — переспросил я, — А должность моего заместителя тебя не устраивает?
— Когда-то ты говорил, отец, что если я женюсь на Дане, то стану генеральным директором, — пожал он плечами, — Ты не просто говорил. Ты несколько лет под ряд хранил договор, подтверждающий данный факт.
— А, брак по расчёту, — проговорил я, прожёвывая кусочек салата латука, — Что
же, мы живём в прекрасное время, — ухмыльнулся я, подняв взгляд на Даниэль, что преспокойно поглощала салат, — Дана, ты даже не подавилась. У тебя и мускул не дрогнул, — я заглянул в её глаза.
— Но я же не ем лимон, — она пожала плечами.
— Причём тут лимон? — нахмурился я.
— Я просто приветствую подобные браки. Я считаю, что брак по расчёту — это лучший вариант для развития семьи, бюджета и экономики страны в целом. В этом браке нет фальши и лжи. Это честные взаимоотношения, — она заглянула мне в глаза.
— Подумать только! — воскликнул я, — Ана, я женился на тебе без всякого
расчёта… Какой же я был дурак, — саркастически усмехнулся я. Анастейша предупредительно поглядела на меня, надув губки. М-м! — Хотя, что уже об этом говорить, — я утёр рот салфеткой. — Сейчас пойду к этим студентам, сяду на лавку, заведу беседу. Начну новую жизнь.
— Да, дорогой, начни, — мило прощебетала Ана, — После того, как ты выйдешь к
студентам, у меня тоже начнётся другая жизнь.
— Что? — напрягся я, — Что ты сказала?
— Только то, что я присоединюсь к группе путешественников, — она широко улыбнулась.
— А-а-а, — протянул я, — А я думал, что ты решила начать намекать на., — продолжил было я, но вспомнил: мы отвлеклись.
— Да! Так о чём мы говорили? — задумался я, — Итак, свадьба.
— Нет, папа, не свадьба, — покачал Теодор головой, — Дела со свадьбой решит
агентство. Тебе нужно будет только нарядиться…
— О-о-о, опять залезать в этот ужасный смокинг, — я актёрски сморщился.
— Мы говорили с тобой о фирме. Я могу её забрать? — прервал Теодор спектакль.
— Да, я сейчас вызову официанта, пусть тебе её завернут, — с ухмылкой проговорил я, — «Забрать фирму!» Спустя месяц. Один-единственный месяц работы! Чтобы управлять ею, надо вжиться в неё, изучить её строение, так сказать, прощупать механизм. Я знаю каждого работающего-управляющего в лицо, знаю, как они живут, об их семьях, детях. Пойми…
— Причём здесь это? — нахмурился он.
— А притом, что управляющий не может спокойно выполнять свои обязанности, если его сын по городу гоняет на машине, или дочь-наркоманка валяется в клинике. Он может управлять только тогда, когда у него прикрыт тыл, когда у него хороший дом и полный достаток. Дети, которые к чему-то стремятся, а не проматывают деньги, что он добывает потом и кровью, направо и налево, — распылялся я.
— Ты увлёкся, Кристиан, — прервала меня Ана.
— Ну, ладно, — вздохнул я, — Закройте мне рот листом латука. Продолжайте без меня.
— Папа, я просто не хочу говорить ни об управляющем, ни о его детях-