наркоманах… Меня интересует один вопрос.
— А я говорю, потому что был у меня один такой случай. Был такой начальник отдела в сфере коммуникаций, и я вылечил его сына. Вылечил. И он тоже стал начальником.
— Интересно, где? Штаб-квартира, находящаяся на самом Юге?
— Да, — рявкнул я.
— Ага, — протянул Теодор, — Рядом с крокодилами. Ты отправил его туда, чтобы если крокодилы его слопали, было б не жалко?
— Да нет… Ах, да, — перебил я сам себя, — Дана тоже может развивать там свой бизнес, — любезно улыбнулся я, — Это будет прибыльно. Только не надо изготовлять телесные продукции, бледные, слишком натуральные… Что-нибудь яркое. Крокодилов отпугивают яркие цвета.
— Я учту это, — сдержанно улыбнулась мисс Гриндэлльт. Я поразился.
— Да, ты действительно выбрал хорошую жену, — задумчиво произнёс я.
— Это ты мне выбрал, папа, — он посмотрел мне в глаза.
— А, ну тем более, — кивнул я, — Я никогда ничего плохого не выбирал, — я перевёл взгляд на свою жену, — Ана, что ты молчишь, как рыба, которая нетронутая лежит на твоей тарелке?
— Я люблю рыбу, когда она остынет, — тихо ответила она.
— Нужно было заказать вчерашнюю, — кивнул я, — Она бы была подходящей температуры, — я перевёл взгляд на парочку, — О вопросе со свадьбой. В средствах с Даниэль вы вполне свободны.
— Папа, мы закрыли вопрос со свадьбой, — проговорил он, вздыхая.
— Теодор, не поднимай глаза к небу, — я обратил его взгляд с потолка на себя, — Что ты хочешь? Компанию? Пожалуйста, принесите ему компанию с кровью, — попытался разбавить обстановку я, — Ты хочешь управлять уже после обеда?
— Да нет, отец, — ответил он, задумчиво, — Наверное, с завтрашнего утра.
— Ты не поторопился? — нахмурился я.
— Ты не хочешь отдавать мне компанию?
— Нет, я хочу узнать: может, после свадьбы? — сощурился я, размышляя, — Ах, да!
Забыл. После свадьбы же должен быть медовый месяц!
— Нет, медовая неделя, — произнёс он.
— О, это что-то новенькое. Что это такое? Уедете на необитаемый остров,
обмажетесь мёдом и будете скакать по тропикам вдали от цивилизации? Я с трудом могу себе представить Дану в подобном виде…
— Нет, сэр, — стройным голосом произнесла Даниэль, — Мы решили съездить в Аргентину.
— О, Аргентина… Чудесная страна говядины и танго! Я обожал Аргентину. Они так открыто едят говядину, у них нет никаких диет. А какие там женщины: загорелые шеи, плечи…
— Кристиан, — шикнула Ана.
— О, прости, — поправился я, — Я просто был на самых дальних приисках в Аргентине. Тамошние мужчины, м-м, безусловно, с них можно лепить Давидов! Но, всё же, женщины, женщины Аргентины…
— Кристиан, — вновь раздался стройный голос Анастейши, — Ты можешь повспоминать об этом позже, во время виски с друзьями, но не при членах своей семьи.
— О, прости, милая Ана, — я поцеловал её руку, отрываясь, я заглянул в окно.
Матерь Божья и младенец Иисус.
— О, боже! Я действительно должен прерваться, — тихо произнёс я, — Посмотри! Что это за надувной чел? Его ставят, чтобы он отбрасывал тень? Или в качестве батута для прыжков в воду? — перебирал я, — Божечки! Это братишка Лайкарт! — воскликнул я, щурясь, — Мама дорогая! Что у него на ногах?
— Это эластичная обувь для пляжа. Так легче ходить по гальке, — проговорила
Даниэль.
— Боже мой, этот человек живёт резиновой жизнью, — покачал я головой, продолжая наблюдать, — О, стриптиз. Он снимает халат… Наверное, плавки такие же жёлтые. И в полоску… О, ты посмотри, как я угадал! — воскликнул я.
— Хороший выбор. Вертикальная полоска удлиняет фигуру, — сказала Дана.
— Нет такой полоски, что могла бы сузить и удлинить фигуру Лайкарта, — категорично произнёс я, — Даже после Альп.
— Так странно… Мы его видим, а он нас нет, — задумчиво произнесла мисс Гриндэлльт.
— Он никогда нас не видит. Снизу не видит из-за своего живота. Сверху из-за роста: голову мешает задрать бычья шея. Зато он видит на уровне наших карманов и знает, как нас обчистить… Пройдоха! — махнул я рукой.
Следом из машины выплыла жена Лайкарта, я покачал головой, пытаясь не засмеяться. В огромной красной шляпе, в того же тона полосатом халате, она была похожа на буёк.
— О, эти стриптиз и заплыв будут незабываемыми. Складки Лайкартов поплывут по заливу. Надо предупредить близлежащие порты о надвигающемся шторме, — прокомментировал я.
— Послушай, ты стал циником, — бросив на меня пристальный взгляд, сказала Анастейша.
— Тебе легко говорить, — я посмотрел ей в глаза, — За всю жизнь ни одной складки. Вот, села, ногу на ногу… Стройную ногу на стройную ногу. А бедным людям? Одна нога скатится с другой, если они так попытаются сесть.
— Им просто надо заняться собой, — проговорила Ана, — На самом деле, всё не так сложно и не так страшно…
— Они уже больны сахарным диабетом, — пробурчал я.
— Это ужасно, — согласилась она, — В последнее время, врачи говорят, что
сахарный диабет — это образ жизни, не болезнь, потому что у большинства людей он приобретённый. И стоит им начать двигаться, борясь с гиподинамией, есть здоровую еду, как состояние и физическое, и моральное заметно улучшится.
— Ну, ладно, — махнул я рукой, — Хватит о Лайкарте. Чёрт с ним.
Я вновь поднял взгляд на Теодора. Он заставлял меня тревожиться не на шутку. Что-то мне подсказывало, что дело пахнет жареным, и что это «не поладили» имеет тяжёлую основу, доныне неизвестную. Это меня огорчало.
— Что такое, Теодор? — нахмурился я, — Хорошо, что я не с Лайкартом эту сделку заключил. А-то женился бы ты сейчас на одной из лайкартят, — ухмыльнулся я.
Ни слова в ответ.
— Теодор, ты молчишь, — констатировал я вслух.
— Да, женился бы, женился бы, — задумчиво произнёс.
— В смысле? Тебе всё равно, на ком жениться?
— Нет, папа. Не всё равно, но…
— Хотя, да. Ты прав, ты прав, — закивал я, — Чем меньше хочешь видеть женщину — женись на ней. Муж с женой почти не видят друг друга. Когда им видиться? Специально свидания назначать? Глупо. Бежать на свидания, если ты имел глупость назначить, ещё глупее. А так сидишь, жив и невредим, в халате. Она прошла мимо. Лучше б её не видеть, особенно после сна… Она занята своим внешним видом. Для кого, для тебя? Да нет же, для тех, кто будет являть себя ей после твоего ухода… Главное, чтобы жена родила детей. Только и всего.
— Ну, если так, папа, то я готов жениться хоть каждый день. Лишь бы мне не докучали.
— Тебе уже докучают? — я нахмурился.
— Ну, как ответить? Пока нет, но раз всё так мрачно, как ты описал…
— О, отнюдь не мрачно, — покачал я головой, — Ты что, хочешь быть всю жизнь влюблённым? Можно сойти с ума, ходить с перекошенными глазами. Без аппетита, с несварением… Нет. И всё-таки, браки бывают счастливыми.