— Это ты… так позволяешь? — почти что прошипел он. Теперь, это меня смешило.
— А почему я должна запрещать, милый?.. Ты ведь не хочешь, чтобы твою названную невесту считали стервой. Представляю, как языки будут трещать: «Ах, эта Даниэль такая ехидна, что не разрешила своему избраннику поздороваться с бывшей». Бр-р! — я повела плечами, иронично усмехаясь, — Какой вздор! Но ты же знаешь, мой хороший: я не люблю, когда обо мне говорят плохо.
— Дана, ты… — он заскрежетал зубами, осматриваясь и приблизился ко мне ближе, — Ты чего-нибудь хочешь, Даниэль? — как можно спокойнее проговорил он, но выходило слишком лжеправдиво.
— Браво! Хочу, — победно улыбнулась я, сверкая глазами. Он снова побледнел, на что я подарила ему снисходительную улыбку, — Я хочу розового шампанского. И бифштекс… с кровью Айрин, — звонкий смех сорвался с моих губ, едва я увидела его взбесившеся лицо. Он сжал клубнику, лежащую в его руке. Подняв брови и как бы чувствуя неловкость, я прикусила губу. Теодор посмотрел на свою руку, отложил смятую ягоду, утёр руку влажной салфеткой, при этом на его лице уже не отражалось ни одной эмоции. Понимает ли он, что я догадываюсь? Понимает ли он, что я почти всё знаю, если и не знаю деталей?
Но ведь игра не стоит на месте…
— Шучу-шучу, мой дорогой, — снова захихикала я, похлопав его по плечу, — Какой из неё бифштекс? Разве что, цыплёнок табака… о, ну, не надо! Глазами так делать не надо, Теодор, в моём случае это не сработает, не напрягайся, — я отпила Мохито, обходя его кругом… он обернулся за мной, — Теодор, — не сдерживала улыбки я, — Даже не думай, что я хочу занять место малышки Айрин. Ты можешь вздыхать по ней ещё сто пятьдесят лет!.. Даже когда она постареет и высохнет, как осенний листочек! «О, милая Айрин, где её платочек?» — подняв голос на октаву выше, пропищала я.
Теодор снова смерил меня тем взглядом, который так бередил кровь. Я снова залилась смехом.
— Ухожу-ухожу!.. — протянула я, начиная двигаться к барной стойке, — Лицо попроще, мистер Грей! Наслаждайтесь!
Я была довольна тем, что смогла остаться недоступной для обиды, недосягаемой для него. Он провожал меня взглядом всё то время, пока я плавно шла к бару. Я прекрасно знала, что в его голове крутились вопросы, так же я знала, что меня он опасался. Кроме прочего, я была абсолютно уверена в том, что Айрин видела какие эмоции играли на его лице, что безусловно побудило в ней тревогу и жалость: я встретилась с ней взглядом и увидела в нём презрение; от меня она получила ту самую спокойную улыбку, отрезвляющую, как пощёчина.
— Мне, пожалуйста, ещё один Мохито, — мило улыбнувшись бармену, произнесла я.
— Ваш заказ, — с сияющей белозубой улыбкой ответил он, окончив готовить напиток.
С благодарным кивком, я отпила глоток освежающей жидкости, найдя Теодора одними глазами: он снова был рядом с Айрин, теперь уже открыто. Она с тревогой и осторожностью смотрела на него, почти что матерински ему улыбаясь. Когда он, смеясь, наклонился к ней довольно близко, она выставила руку вперёд и положив её на его щёку, улыбаясь той самой искренней улыбкой чуть отодвинула его голову от себя. Тут улыбка с его лица спала. Он взял обеими руками её запястье и положил на свою грудь…
— А мы ждём приглашения! Даниэль?! — только после оклика мне прямо на ухо, я увидела стоящую предо мной и широко улыбающуюся Джеки, — Привет! — ещё громче воскликнула она и рассмеялась.
— Привет, Жаклин, — я растянула губы в приветливой улыбке, — Хороший загар, — кивнула я.
— Ну, так-то, — заиграла она бровями, — Французская Ревьера.
— Ты спрашивала меня о чём-то?
— Да. Когда свадьба? Где приглашения? Ты нашла трёх свидетельниц?
— Одну точно нашла, — подмигнула я Джеки. Она как-то искусственно завизжала и, видимо, чтобы ещё больше раздражать меня, заключила в свои костлявые объятия. Мне-то прекрасно было известно, на чьей она стороне, но почему бы не поддержать этот спектакль?
— Я очень рада. Et je vous ai pris sur ça! * — она звонко чмокнула меня в щёку и тут же отстранилась.
— Je garderai ma parole, si vous ne donnez pas son maître**, — с иронией сказала я ей напоследок. Сначала она сдавленно улыбнулась, но вскоре рассмеялась: теперь искренне, но не слишком беззаботно, как того бы ей хотелось.
Я пила Мохито, любуясь всеобщим весельем и жизнерадостностью. Теодор из вида мною был потерян, Айрин же чуть касалась пальчиками ног воды бассейна. Откуда ни возьмись к ней подбежал мой жених, видимо, из душевой кабины и схватив её за талию, поднял над бассейном прямо в платье.
— Нет, Грей, у меня нет с собой купальника! — вскричала она, — Я не умею плавать!
— До сих пор? — смеялся он.
— До сих пор!
Колкая ревность прошла по венам, выжигая боль на сердце. Он опустил её на ноги рядом с собой, после чего она тут же убежала к своему шезлонгу и взяла фирменные очки. Села у края бассейна, свесив в воду обе ноги. К Теодору подошли парни, о чём-то оживлённо говоря. Я почти что сонно следила за их беседой, но поймав на себе пристальный взгляд Макса, отвернулась. Девушки веселились на водяных горках с часа полтора, потом устроились рядом со мной, на лежаках неподалёку от бара, абсолютно в полном комплекте: Кейтлин, подружка Кена, Фиби, Эва, Джеки и Эмма, жена Яна Флинна. Немного позже, по зову Жаклин к ним присоединилась и Айрин, чьё платье расхваливали, как новый парк аттракционов. Уизли исподлобья поглядывала на меня, прося холодно ей улыбаться. Холодно и равнодушно улыбаться, каждый раз, когда хотелось выцарапать глаза. Рассудок мой и настроение помутилось, я допила третий или четвёртый коктейль, гордо прошла к своему шезлонгу и сняла солнечные очки. Вода казалась лиловой в сумерках заката. Я нырнула в это сиреневое пространство и проплыла под водой вдоль бассейна. Освежиться — вот, что мне действительно было нужно.
— Отлично плаваешь, Дана, — подмигнул мне Кен, на что я снисходительно улыбнулась ему, чуть подтянувшись о борт бассейна.
— Благодарю, — я сморгнула капли воды с ресниц и проплыла обратно — к лесенке.
В моих же мыслях бесконечно роилось, как бестолково проходит время. Всеобщее веселье — и снова я, отторженная одиночка. Я бултыхалась в воде, подплывала к фламинго, снова воротилась к выходу из бассейна. Затем, лениво подошла к шезлонгу, взяла полотенце и начала тщательно вытираться. Действия выполняла механические: всё на автомате. И снова, я просто не могла не приметить новой детали фрески, что дотошно складывала в своей голове, дабы понять всю серьёзность происходящего…
Теодор. Он снова рядом с ней, без всяких опасений. Или, только мне так кажется?..
Он держит в руках её лицо, что-то очень тихо говоря. Закончив речь, он легко касается её губ своими — после чего тут же отходит к бару. В одно мгновение, я перевела взгляд в ткань своего кардигана, находящегося на лежаке.
Решение наблюдательной Даниэль было принято и неоспоримо.
— Дамы и господа! — снова раздался громкий голос невидимого конферансье, звучащий из динамиков, прежде выпускающих звуки знаменитой заводной музыки, — Прошу всех перейти из купальной зоны в обеденную, а из неё — на специальный участок, где вы увидите искры фейрверк-шоу и главный сюрприз: торт-мороженое! Поторопитесь, шедевр вот-вот начнёт таять!