- Ниже...ниже... - продолжал шептать-приказывать, когда вела по его животу. По черным волоскам на пупке и дальше. Я не решалась посмотреть ниже.
Максим загораживал меня собой от льющейся сверху воды. Ладони поставил вновь по бокам от меня. С его лица лилась вода на топик, грудь. Все волосы на его теле черными нитями сшивали тело. Наглый, дерзкий Максим стоял голый передо мной, а в серых стеклах появились темно-стальные прожилки, которые как живые плавали в зрачках.
И его член также бессовестно, как и его хозяин вдавился мне в пупок.
Одним глазком взглянула на то, что упиралось в меня.
Где же эта справедливость в мире? Где она сдохла?
- А если "им" по голове треснуть сотрясение мозга будет?
Понимала, что глупо и совсем не смешно. Мало смешная обстановка, более того горькая. Словно перца всыпали в глотку, зажгло и в носу, и на глазах. Горько от того, что одним вселенная дает всё, а у других отбирает даже право жить, как человек.
- Продолжай мыть, - последовал опять приказ и его руку пленила мою, заставила насильно обхватить член пальцами. Сомкнуть в кольцо, правда не до до конца. Диаметр не позволил. Даже я со своим опытом поняла внушительную длину и вообще объем мужского достоинства. Правильно... рожа, да член - наверное, единственное, что способно в нем привлечь девушку. Он отталкивает своим поведением от себя и делает это намеренно. Не любит, чтобы его любили.
Моей и своей рукой заставил сделать поглаживающее движение от начала члена и до головки. Показывал как требовалось действовать. Нежно, но в тоже время дерзко.
- Давай, с энтузиазмом! - шепнул.
Я была прижата лопатками к сырому, ледяному стеклу и пыталась отрешиться от происходящего. Член гладкий, скользкий от пены. Твердый, кажется что там кость или камень, но в ладони он податливый.
Судя по тому как Максим проглатывал слюну и губы приоткрыл, ему нравилось.В какой-то момент он склонил голову, чтобы поцеловать, а я отвернулась, разглядывая стекло в каплях воды.
- Это не к чему... - пояснила, ощущая не высказанный вопрос. Так и не поворачивала шеи обратно.Как в наказание приподнял за подбородок мое лицо и вынудил посмотреть на себя:
- Веееедьма... - протянул оскорбление. Сощурил глаза от недовольства и что-то высматривал во мне.К чему поцелуи? Целуют в губы, когда любят или по крайней мере испытывают симпатию. А это глупый фарс.
Не услышав ответа -пояснения с моей стороны, Макс тихо произнес:
- В рот возьми!
Наглые пальцы подняли намокший подол юбки и прикоснулись к моим ногам. Слегка. Лишь попробовали насколько ткань трусов мягкая или тонкая, пропускает ли ощущения? Пропускала ощущения и особенно пропускала воспоминания. Я максимально близко свела ноги и рефлекторно очень сильно сжала пальцами член, который до этого нежно гладила.
Его голос с трудом перебил поток шумной воды и потребовал подчиниться:
- Возьми его в рот! - голос грубее и не терпимее.
Это перебор для меня...
Если ударить кулаком в лицо и сломать хрящ в носу будет менее болезненно. Воспоминания нахлынули, что-то черное появилось. Оно прорастало, становилось сильнее и ощущение, что Саша передо мной. Бедный и несчастный побитый жизнью, который пострадал из-за меня. Которого по моей вине порезал Джокер. Думала действительно нужна, а они все одинаковые лишь бы в трусы залезть. Саша попробовал меня и оставил с ощущением мусора внутри. Будто помои влил в меня и заставил захлебываться в этой гадости.
Злость клокотала во мне, особенно глядя в стекла, радужка внутри которых потемнела. И Максим ждал...ждал, когда встану на колени и возьму в рот.
И этот мужчина такой же.
Я прежде не держала член в руках, но вдруг появилось вдохновение и подтолкнуло к активным действиям. Очень нежно разжала руку... играючи пальцами провела по всей длине, по мягкой кожице члена, играясь или раззадоривая. Вновь сжала и повела туда-сюда. Как опытная соблазнительница, хотя опыта не было. Но "что-то" возможно внутреннее женское чутье подсказывало, как сделать лучше.
С улыбкой воззрилась на Макса, наслаждаясь его застывшей, нейтральной маской на лице. Он вроде равнодушен, но жила на шеи нервно подрагивала и губы приоткрыты, выпускали тяжелое, лихорадочное дыхание. Нравится ему...нравится...
Скрывая за улыбкой черную клокотавшую ярость, максимально сжала член в руке и тот послушно за пульсировал, начал ритмично сокращаться в ладони, смачивать пальцы вязкой влагой. Я продолжала сильно сжимать член, пока Максим кончал. Вряд ли ему больно, скорее приятно, что прекрасно видно по прикрытым векам. Потом будто очнулся от наваждения - открыл глаза. Готовился что-то сказать, отчитать или принудить взять в рот, но я не дала, потому что не возможно сдержать вот этой мерзости - им лишь бы член куда-то присунуть!