Из-за моего плеча вдруг вылетело заклинание связывания и ненадолго сковало того противника который вырвался вперед. Но это ничего не дало, умом я понимал что мы в очень плохом положении. Мы то и с одним зеленым волком еле справились, куда уж сразу с четырьмя.
Логика подсказывала что Мерлин не поможет нам, но глубоко в душе я слишком надеялся на своего учителя. Это было глупо, очень глупо, но я ничего не мог сделать, я пытался подавить это чувство, но все равно мне казалось все вокруг слишком ненастоящим, слишком слабым для учителя. Ведь он Мерлин! Он может творить невероятные вещи, просто не слишком это афиширует. За то недолгое время что я с ним прожил я, успел в этом убедиться, он абсолютный гений, за что бы он не взялся, у него все получиться хорошо. И уж точно в его силах даже сидя дома и попивая чай разобраться с кем-то уровня этих волков.
Но вот звери бежали на меня словно в замедленной съёмке, а я сжимая в одной руке палочку, а в другой кинжал чего-то ждал. Но вот секунды шли, а небеса не разверзлись огнем, из портала вдруг не выскочил учитель с мечем на перевес, а волки не свалились мертвыми на землю, ничего этого не произошло.
Вот до моей смерти осталось десять метров, девять, восемь, семь, шесть… А я все не мог поверить что это произойдет. Вот прямо сейчас, прямо сейчас!
Хельга что-то кричала, но я ничего не слышал и вообще находился слово под водой. Я бездействуя наблюдал как волк медленно отталкивается т земли, как медленно летит ко мне раскрыв свою пасть и как его зубы находятся прямо возле моей шеи. В этот момент я безоговорочно, и сердцем и умом понял что учителя рядом нет, ведь даже он уже не сможет мне помочь, я уже чувствовал как клыки касались моей кожи.
Время полностью остановилось, окружающий мир словно поблек и потерял все свои краски. Лишь один цвет оставался прежним, ярко алый. Внутри меня словно сломалась дамба сдерживающая океан гнева и ярости. Эти эмоции небыли направленны на что-либо, но это лишь пока.
По всему телу пробежалось несколько огромных алых разрядов, а я перестал мыслить, как обычно, я видел лишь четыре цели которые сейчас умрут. И первая из них была расположена очень и очень близко, уже готовясь сомкнуть челюсти и убить меня.
Алая вспышка и вот зверь летит все по той же траектории своего прыжка, и возможно он был бы удивлен фактом моего исчезновения если бы был жив, но упал на землю уже труп, мозг которого был уничтожен молний. Одного глаза у животного не было, так было надежнее всего. Красный росчерк и вот я заношу руку покрытую алой энергией над тем волком который был связан заклинанием Хельги.
Два приятеля связанного попытались толи убить, толи отвлечь меня от своего недееспособного собрата и накинулись на меня одновременно с двух сторон, но даже несмотря на них я создаю два арикто которые по силе были сравнимы с ударом разогнанной машины. Удар и вот осталось всего два противника.
Тут я вспомнил что у меня есть кинжал, переведя взгляд сначала на оружие, а потом на подранков, я метнул кинжал в одного из них. Слегка неудачно, лезвие провернулось недостаточно и поэтому не вонзилось в плоть, но это было и не важно, я всего лишь освободил руку. Занеся ее словно для броска копья я помня об устойчивости этих тварей к магии, напитал алый дротик из молнии половиной своего оставшегося резерва, что было очень и очень много. От такой атаки нельзя было ни уклониться, ни защититься. Последнего выжившего я убил в ближнем бою просто сломав тому шею.
Чувство боя начало проходить, цветовая палитра вновь вернулась в ному, но силы стремительно покидали меня. Голова закружилась от перенапряжения и не выдержав я свалился сначала на колени, а потом и всем телом на траву, совершенно не обращая внимания на что-либо еще. Спасительная темнота позволила мне избавиться от удовольствия почувствовать всю ту боль, что сейчас посылается в мозг моим травмированным телом.
…
Как и обычно сновидений не было, лишь темнота и подъем. Проснулся я слава богу у себя в комнате, а не на том свете. Значит Мерлин все же забрал нас, и Хельга расправилась с тем волком. Ну и хорошо, все же несмотря на все наши разногласия именно смерти я зарвавшейся девочке не желаю. Надо бы спуститься и спросить как она.