— «С Bond’ом любой дурак справится, а вот пусть попробуют DEX’а завалить!»? Ну и чего здесь умилительного?
— Ты не понимаешь… — Рита вздохнула и прижалась плотнее. Ее горячий шепот обжигал кожу на груди, и Джеймсу по большому счету было абсолютно все равно, что именно она говорит, лишь бы не замолкала. — Он так гордо это сказал. Так значительно. И уже совершенно не скрываясь, понимаешь?
— Да куда уж там скрываться-то было, если запалился по полной!
— А все-таки он умница. Сообразил, что наличие хотя бы одного из подозреваемых сразу упростит все дело, и что улику оставлять тоже нельзя. Оставшиеся бандиты наверняка уничтожили бы процессор, доказывай потом…
— Ну да. А меня прихватил, чтобы рука не пустовала.
— Джеймс! Ну ты ведь понял, к чему я.
— Нет.
— Дже-е-еймс! Ну он же прирожденный полицейский…
— Нет!
— А у нас в участке так не хватает людей…
— Нет, Рита! Нет! Он же совершенно непредсказуемый! И тупой! И DEX!
— Ну Дже-е-еймс…
— И вообще рано об этом говорить, надо сперва опекунство хотя бы оформить! — выкрутился Джеймс, который совершенно не мог возражать Рите, когда у нее делались такие глаза и такой голос. — И вообще он мелкий. И глупый. Мог бы в участок позвонить, а не сам вот так! Так нет же — взломал соседкин гараж, кобайк угнал, бензопилу спер… Нет и еще раз нет. Вот станет по-настоящему взрослым ответственным человеком — тогда и будем решать.
И после короткой паузы добавил ревниво:
— И никакого ему пока гражданства! Не заслужил.
Все оказалось так просто.
Нет, что оторвать голову полудохлой «шестерке» будет несложно, Гаврик заранее знал. Даже не будь она задохлищем с семидесятипроцентной функциональностью, все равно: не зря Гаврик так усиленно пополнял энергоресурс и боевые скилы прокачивал. Головы вообще отрываются легко, даже у киборгов. Это кости у киборгов армированные, не с полтычка сломаешь, а связки фуфло, почти не модифицированные. Дерни как следует — и лопаются. К тому же «шестерка» та телохраном была, а куда телохрану против военного?
На людей почему-то отрыв башки всегда очень хорошо действует, как и нецелевое использование бензопилы. Гаврик это еще по армии помнил. И это тоже было просто, даже бить не пришлось. Только того и оглушил, которого с собой решил взять, самого главного. Ну и флайер сломал, конечно, чтобы точно не улетели. Тоже ничего сложного.
Все вообще стало очень просто, когда он понял главное: убить можно только один раз.
Да, если бы Гаврик остался жить, а бондяра сдох, это был бы бондярский проигрыш. Однозначный. И все бы поняли, кто здесь недокиборг, а кто настоящий. Гаврик бы победил. Доказал. Одержал верх, пусть даже и чужими руками.
Но только один раз.
И все. И никакого больше удовольствия. Никаких побед. Потому что убить, даже чужими руками, можно только раз.
А вот спасать — сколько угодно!
И это ведь тоже победа! Выигрыш. Доказательство силы и превосходства: вытащить этого недокиборга из той ямы, куда он сам же себя и загнал. Бондяра облажался по полной и ничего не смог. А Гаврик смог. И еще сможет, когда бондяра облажается снова — а он облажается, он такой. И Гаврик его снова вытащит. Гаврику не трудно.
Пусть знает, кто тут самый сильный и главный! И хозяйка пусть знает.
Выводя кобайк на ведущую к дому траекторию, Гаврик испытывал крайнюю степень удовлетворения.
— И все равно Bond’ы — дохлятина.
Они сидели на лавочке под окном, демонстративно не глядя друг на друга. Они все-таки поругались за завтраком, и Рита была безжалостна: пока не помиритесь — никаких блинчиков. Только вот попробуй помириться с этим, когда он…
Джеймс тяжело вздохнул, разглядывая кусты гибридного тирамиса с таким вниманием, словно в них действительно можно было найти что-то интересное. Сказал, вроде бы ни к кому не обращаясь:
— А DEX’ы тупые. Были бы умные, могли бы и промолчать, когда не надо.
Гаврик засопел, заерзал, набычился. Повторил упрямо, словно бы сам себе:
— А Bond’ы — дохлятина.
Джеймс закатил глаза в демонстративном отчаянии — тупые, что и требовалось доказать, даже аргументов подобрать не могут. Еще раз вздохнул, покосился на Гаврика и добавил с мрачной обреченностью:
— Ну хоть не Irien…
Гаврик вскинул голову и обернулся к Джеймсу с таким видом, словно только что заметил его присутствие. Нахмурился, погонял массивную челюсть взад-вперед и выдал презрительно (но уже не в пространство, а обращаясь именно к Джеймсу):
— Нашел, с чем сравнивать! С позорищем этим! Да им хоть какую дексовскую прогу поставь, все равно одна срамота!