Брюнетка перевела на мужчину взгляд, разум твердил уйди и послать все к черту. А тело сдавалось в его сильные руки и жаждало чего-то большего. Хотелось почувствовать, как эти руки, не скрываемые черной тканью, сорвут с нее платье и сделают все, что захотят.
— Реджина… твой ответ? — он смотрел с надеждой, она это видела.
— Пошли, — развернулась и плавной походкой направилась к ступенькам дома.
— Ты не назвала вариант, — напомнил Робин, поднимаясь и доставая ключи из кармана брюк.
— Так даже интереснее, — загадочно произнесла Миллс, заходя внутрь дома. Светлая дверь закрылась, а потаённые желания начали вырываться наружу.
Пока Робин пытался что-то приготовить им к просмотру фильма. А в основном лазил по шкафчикам и доставал вредные продукты, которых у отца одиночки было предостаточно, высыпал их в тарелку. Чипсы высыпал в зеленую тарелку, попкорн находился в фиолетовой, а коробка молочных конфет с орешками, которые оказались самыми любимыми у брюнетки сразу попали в ее руки и были заботливо унесены в светлую гостиную с большим диваном и черным телевизором и лежали на журнальном столике.
Схватив маленькую конфетку, она закинула ее в ротик приятно улыбнувшись от вкуса молочного шоколада. Реджина подошла к большой стеклянной двери рассматривая зеленую территорию двора, окружённую забором от любопытных глаз. Захотелось выйти во двор и пройтись босиком по траве. Женщина кинула взгляд на свое бежевое платье в пол и нахмурилась.
— Локсли, ты обещал мне рубашку, — крикнула она, не слыша его шагов позади.
— С радостью сниму с тебя это платье, — Миллс резко обернулась, положив руку на грудь, она не ожидала что он стоит позади нее. Журнальный столик был забит тарелками с не самой полезной едой, взгляд упал на бутылку вина.
— Локсли, — брюнетка попыталась укоризненно посмотреть на него, вышло плохо.
— Что ж буду довольствовать тобой в рубашке… идем, — мужчина обернулся и ее губы растянулись в улыбке.
Она последовала за ним поднявшись по деревянной лестнице на второй этаж и попадая в светлый коридор, внимание привлекли фотографии на стенах. Она остановилась, рассматривая маленького темноволосого мальчика с милыми кудряшками, его карие глаза светились, а улыбка обнажила выпавший передний зубик, и женщина невольно улыбнулась.
— Это Роланд, — встав рядом, пояснил Робин.
— От тебя у него только ямочки, — подметила Реджина.
— Да он весь в мать… смотрю тебя нравятся мои ямочки, — поиграв бровями Робин улыбнулся, обнажая их.
Женщина закатила глаза, сдерживая улыбку. Ох, если бы он знал, как ей нравились эти ямочки.
— Рубашка, — напомнила она.
— Ах да, — он вошел в просторную комнату. Большая двуспальная кровать со светлыми простынями и прикроватными тумбочками. Большой зеркальный шкаф делал помещение зрительно больше. Ноги утонули в мягком ворсе ковра. Женщина кинула взгляд и обнаружила тот самый балкончик и ей стало интересно как это смотреть с него утром рассветы.
Локсли залез в шкаф тщательно выбирая рубашку, ведь ему весь вечер смотреть на нее. Провел рукой по многочисленным вешалкам сощуривая глаза.
— Робин, что так долго?
— Я выбираю.
— Где короче рубашка или где она прозрачнее? — раздался вопрос Миллс.
— Пытаюсь совместить.
— Локсли!
— Да шучу я, — схватив белую рубашку, мужчина развернулся на пятках протягивая ей вещь. Женщина, покусывая губу, нахмурилась и помотала головой. Реджина подошла к нему вплотную и потянулась пальчиками к пуговкам одетой на нем черной рубашке.
— Что ты делаешь? — она смотрела в глаза, не прерывая зрительный контакт, пока тонкие пальчики растягивали пуговки уже ниже груди, обнажив мужскую грудь.
— Я хочу эту рубашку, — Реджина неосознанно облизала пересохшие губы, последняя пуговка расстёгнута. Женщина начала опасную игру сама того не осознавая. Хотелось поиграть и посмотреть, что сделает он.
— Реджина, ты играешь с огнем, — произнес Робин, когда женские ладошки забрались под черную вещь проводя руками по мужскому прессу, заставляя млеть от прикосновений и закрыть глаза. Ладони скользнули выше, достигая груди и следя за ним.
— Мне нравится играть с огнем, — томно прошептала она. Руки уже оказались на мужских плечах помогая сбросить ненужную вещь. Он ждал, смотрел на нее ища в ее взгляде разрешения. Думал, если тронет ее, то спугнет и поэтому позволил ей ненадолго быть главной.
— Реджина, если ты не прекратишь, — его взгляд задержался на персиковых губах, по которым она провела языком. Взгляд из-под пушистых ресниц сводил с ума. Только это чертовка могла смотреть так сексуально, бросая вызов ему. — я за себя не отвечаю…
— Помоги, — Миллс, приподняв уголок губ развернулась к нему, убирая волосы на один бок и позволяя ему расстегнуть платье. Мужская ладонь опустилась на шею дергая собачку и нарочно долго ведя вниз, пока губы оставляли поцелуи на шее. Реджина откинула голову на его плечо давая больше пространства.
— Реджина, твой вариант? — спросил он, скользя руками по талии и вжимая ее тело в себя и шумно вздыхая. Она сводила с ума, будоражила сознание, заставляла забыть как дышать. Он чувствовал себя влюбленным школьником рядом с ней.
— Второй, — прошептала она.
— Ты не пожалеешь, — загадочно шепнул Робин, разворачивая ее в своих руках, наклоняясь к губам, которые не целовал уже долго. — И скоро ты в этом лично убедишься, — так и не коснувшись губ, аккуратно сняв с плеч лямки разошедшегося по всей длине молнии платья, Робин дернул за подол. Реджина осталась в кружевном белье и черных чулках, обтягивающих точеные ноги и зрительно удлиняющих их. Локсли провел большими пальцами по краю чулка на правой ноге и потянул вниз, опустился на колени повторяя поцелуями путь этой детали гардероба. Миллс шумно вздохнула и подняла голову вверх, наслаждаясь нежными поцелуями, пока Робин снимал второй и подкреплял все ласками.
— Не порви — Реджина кинула взгляд, поймав который, Робин не рассчитал силу. Капрон затрещал, разбежался стрелками, и в негодовании мужчина почти сорвал остатки ткани и отбросил в сторону.
— Я что сказала? — Миллс задумчиво посмотрела на атлетически сложенное тело мужчины, ощущая, как в низу живота закручивается сладкий узел. Что будет дальше с ними? Этот вопрос пугал.
— Придется поучить тебя осторожному обращению с вещами, — шепнула брюнетка, заставила его подняться и прикусила мочку уха Робина. Нежно дотронувшись до мощного торса, мужчина не сдержал стона, но его даму сердца это лишь раззадорило.
— Думаешь, так легко заслужить мое прощение? — карие глаза горели опасностью, переворачивая все внутри и расплавляя волю в бледную лужицу. Пальцы пробрались под ширинку и слегка сжали возбужденную плоть через ткань белья.
— Редж… ина, — выдохнул Робин.
Не сомневаясь, что Локсли всецело в ее власти, Миллс поцеловала его в губы и руки уже начали снимать мешающиеся брюки. Слегка прикусывая горячую кожу мужчины, она спускала поцелуи от шеи к рельефной груди, останавливалась и возвращалась на прежний пункт маршрута, продвигалась вперед и опять назад — дразнила, наказывала, злилась. Когда же ее язык пересчитал кубики пресса и пробежался по бедру, Робин сдавленно охнул.
— Реджина… — руки были свободны, и мужчина уже предвкушал ответную месть. Миллс умела играть в палача: ее ласки открывали новые грани удовольствия, но не давали их достичь — так чувствует себя ребенок, которому дали игрушку и тут же отобрали. Не успела Реджина моргнуть, как сильные руки уложили ее на лопатки на холодные светлые простыни, сжимая ладони стальной хваткой.