— Тебе понравится, — пообещал Робин, захватывая тонкие запястья так кстати пригодившимся кожаным ремнем. Он приник губами к изогнутой шее и впадинке над ключицей.
Бедра женщины было поднялись навстречу Робину, но он прижал их к кровати, оттягивая приятные ощущения.
— Я все равно освобожусь.
Мужчина лишь улыбнулся. Просунув руку за спину женщины, он расстегнул бюстгальтер и сдвинул его к запястьям, затем подарил серию поцелуев потяжелевшей от страсти груди, не обходя вниманием наиболее чувствительную ее часть. С покусываниями и поглаживаниями Робин добрался до плоского животика и кружевных трусиков, но не торопился снимать их, решив вначале насладиться подзабытым вкусом манящих губ.
Быть может, при других обстоятельствах Реджина смогла бы избавится от ремня связывающего руки, но сейчас, всецело поглощенная страстным мужчиной, никак не могла призвать лишить себя такой сладкой пытки. Да и не хотела. Ей нравилось, таять в его руках и отдавать себя без раздумий. Реджине требовалась ласка, полные нежности прикосновения, крепкие объятья, что будут держать и не отпускать даже когда она сама потребует, и, конечно, поцелуи. Глубокие, от которых перехватывало дыхание, невесомые, как летний ветерок, успокаивающие — в моменты отчаяния и горя, — их Робин складывал к ее ногам, не боясь держать руку на талии или зарываться носом в черные волосы. В этом и заключалось долгожданное счастье. Хорошо, что, хотя бы сейчас Миллс поняла это и перестала бежать прочь.
Освежив память, мужчина вернулся к прерванному занятию и медленно стянул трусики. Пальцы его уже ощущали влагу, но он не спешил, водил ими по бедру, по ягодицам, приближался к жаркому центру и тут же уводил касания, оставляя ее разочарованно вздыхать и дергать руки. Раздвинув ноги женщины, Робин расположился между ними, и ладонь сменил затвердевший орган, готовый проникнуть, но всякий раз замирающий на полпути.
— Робин… — простонала между запечатывавшими рот поцелуями Реджина, когда мужчина вновь не доласкал ее до конца. — Пожалуйста…
— Ты хочешь большего? — за широкой улыбкой Локсли пряталось что-то нехорошее — брюнетка поняла это, дав согласие и тут же пожалев о нем: мужчина собирался вернуть ей ее пытку и, судя по всему, с процентами.
— Нет, Локсли! Пожалуйста… — тело выгнулось, как от удара хлыстом: так обжег влажный ласковый язык на нервном окончании естества. Дрожа и покрываясь испариной, Миллс облизывала сухие губы в перерывах между стонами, срывающимися на вскрики, и была готова согласиться с чем угодно, только бы Робин позволил ей получить разрядку. Словно прочитав ее мысли, он убрал смоляную прядь волос с лица и поцеловал в щеку.
— Так ты веришь мне?
— Да! Отпусти меня! — сдалась она, и через миг Локсли наполнил ее собой, перебросив сцепленные в замок руки себе через голову. Вжимая Реджину в мускулистую грудь и мягко двигаясь по дороге удовольствия, он не переставал бороться с ее губами за превосходство в любовной схватке. Истосковавшиеся в разлуке души сливались посредством тел, взгляды отражали друг друга, искали подтверждения волшебным чувствам и находили, делились, выпивали до донышка и наполняли сладкой истомой. Несколько глубоких толчков — и оргазм накрыл ее с головой, но Робин, освободив ее руки, переместился за спину, возобновляя связь. Нога Реджины покоилась на его бедре, а сам он мог беспрепятственно водить языком по позвонкам на шее и слегка кусать обнаженное плечико, не забывая при этом про так и просящуюся в ладонь упругую грудь.
— Никому и никогда не отдам тебя! — горячий шепот обжигал ухо, в то время как щетина покалывала кожу, отвлекая и забирая в круг наслаждения, которое не заставило себя ждать. И в этот раз Робин присоединился к ней, соединяя оба стона в один протяжный, гулко отлетевший от стен и опустившийся на разгоряченных любовников со сбитым дыханием и намертво сжатыми, точно в страхе потери, объятьями.
На смену хриплым вздохам и невысказанным просьбам пришло уютное молчание. Робин водил кончиками пальцев по спине брюнетки, а она, положив голову ему на грудь, отсчитывала удары сильного, принадлежавшего ей одной сердца. Время растянулось, как пластилин, и каким бы ни было их будущее, мужчина и женщина считали себя готовыми к встрече с ним. Так думал Робин.
========== Отпуск… угроза? ==========
Черный мерседес припарковался на стоянке окруженной лесной территорией. Некогда голубое небо заволокли темные тучи и солнце спряталось, отражая настроение одной женщины. Крупные капли дождя стучали по крыше машины изредка отвлекая от мыслей.
Сбежать с утра от Робина было хорошей идеей или ей так казалось. Сейчас же она нервно кусала ноготок большого пальца вглядываясь в многочисленные машины на парковке. События прошлого вечера вспыхивали яркими моментами, заставляли краснеть и глупо улыбаться. Вечер перешедший в ночь был слишком хороший. И это пугало. Чего она испугалась, сбежав от него, женщина уже и не знала. Реджина привыкла к коротким отношениям, которые не были серьезными. А Робин — это что-то другое. Что-то к чему тянула как магнитом, будто они созданы друг для друга. Хотелось раствориться в нем. Сейчас сидя в машине Реджина осознавала, что возможно совершила ошибку. Хотя кто знает, возможно и нет.
Брюнетка чертыхнулась, открывая дверцу машину, зонтика с собой не было, а ливень шел как из ведра. Она, закрыв машину шустро побежала на черных шпильках к входу в здание, как назло дорога была длинной. Зайдя внутрь и пройдя проходную, женщина оказалась в просторном помещении и сразу направилась к лифту. Благо людей не было, и Миллс смогла рассмотреть труды природы. Черные волосы были прилизаны и насквозь мокрые, кое где потекла тушь. Юбка плотно прилипла к ногам, а блузка и вовсе открыла все, что принято скрывать.
— Ну за что? — простонала Миллс. Двери лифта открылись, и удивленная блондинка окинула взглядом подругу.
— Ну и видок у тебя.
— Спасибо, а то не знаю, — огрызнулась Реджина, стараясь не смотреть на многочисленных коллег, бросающих взгляды. Она перевела взгляд на подругу, которая шла следом.
— Эмма, я же вижу ты с намерениями пришла.
— Мне тут одна птичка новости принесла, — пропела она, заходя в кабинет подруги и плюхаясь на кожаный диван.
— Где эта будущая покойница? — Миллс выудила из сумки косметику стараясь привести лицо в нормальное состояние.
— Зелину отправили на задание. Так вот я хочу знать все про вчерашний вечер и с каких пор вы вместе.
— Мы переспали, — брюнетка откинула голову на стул и закрыла глаза ожидая реакции подруги.
— Ахиреть!
— Вчера, — добавила она.
— Твою мать! Божечки! — Эмма чуть ли не подпрыгнула на диване от переизбытка эмоций.
— Я сбежала, пока он спал.
— Ебнулась, да? — брюнетка открыла глаза натыкаясь на яростный взгляд зеленоглазой подруги, которая уперлась руками в стол и разве только пар из ушей не валил у нее.
— Я…
— У тебя нет оправдания такому поступку, Реджина Миллс, — брюнетка поежилась в кресле, что что, а такую Свон даже она побаивалась. — ты головой думаешь? Сексуальный красавчик, не женатый на секундочку, — Свон подняла палец вверх, — явно хорош там, — брюнетка, закусив губу кивнула, чувствуя краснеющие щеки, — да боже, что за подарок судьбы он еще и работает в ФБР и к тому имеет классную репутацию.
— Ты решила поменяться с Зелиной местами, это в ее духе.
— Просто пытаюсь понять все мозги у тебя вышибло или осталось что-то?
— Эмма…
— Что Эмма? Сейчас начнешь свой монолог о бесплодии и что из-за этого ты никому не нужна, брось, — Эмма раздраженно плюхнулась на диван, желая вразумить подругу.
— Да что ты так привязалась к моей жизни?
— Да потому что знаю какого это много лет жить одной и не подпускать никого.
— У меня есть к тебе предложение, — зеленоглазая с интересом посмотрела на брюнетку.