***
Пятница, 16 августа, 2013. Утро 5.00.
Громко хватая ртом воздух, я вскакиваю с постели. Скорее всего, я уснул после нашего небольшого ланча. Последние дни меня питала только моя ярость. Неудивительно, что мое тело решило выспаться. Я думал, двухчасовой сон не помешает, но прошло намного больше.
Когда я дернул головой в сторону, рядом никого не оказалось.
На секунду я лишаюсь дыхания.
Кровать пуста. Джей нет. Никакого её следа. Я не чувствую даже ее запаха.
Бл*дь. Бл*дь!
Я замечаю, что наручники остались на спинке кровати. Она, явно, вырвалась из них. Она ведь не настолько тощая? Она что, проделала всю эту хрень, пока я спал?! Я шарю рукой по карману, и совершенно не удивляюсь, когда не нахожу ключ от двери. Не. Может. Быть.
Соскакивая с кровати, я хватаю кое-какую одежду, и одеваюсь на ходу прежде, чем вылететь в коридор. Пистолет уже за поясом. Моя уборщица стоит просто возле соседней двери, возясь с замком. Я подхожу к ней.
— Вы видели мою девушку? Длинные, темные волосы, шоколадные глаза. Вы знаете.
Она кивает.
— Минуту назад я видела одну внизу, но не уверена, была ли это она. Ваша девушка сбежала?
Я не удостаиваю ее ответом, и яростно проношусь мимо вниз по ступенькам. Я поймаю этого птенчика. Она не могла далеко уйти.
Я вырываюсь через аварийную дверь, и осматриваю стоянку. Она пуста. Но в глаза бросается одна вещь. Девушка в банном отельном халате дергает дверь каждой машины на парковке.
Это мой птенчик.
— Вот ты где!
С выражением шока на лице она оборачивается ко мне, а затем кричит во всю глотку:
— Не приближайся ко мне!
Он убегает к следующей машине, и пытается спрятаться, пока я приближаюсь.
— Порхай, сколько влезет, птенчик. Из клетки не выбраться.
— Отвали! – доносится до меня из-за машины, а потом в меня что-то летит. Увернувшись, я понимаю, что это был тапок. Отельный тапок, который она сперла. Она бросает второй, и я ловлю его.
— Не подходи ко мне, ты, сукин сын! – кричит она.
Мне повезло, что стоянка пустует, иначе жильцы отеля изрядно посмеялись бы над шоу. Но вообще-то, после меня не остается свидетелей. Даже ее не останется, если она сейчас не заткнется.
— Скажи-ка мне, птенчик, как ты освободилась?
— Черта с два! – выплевывает она.
Я – сама сдержанность.
— Кажется мне, наручников тебе не достаточно, — я оглядываю ее щиколотки и запястья. Левое запястье и пальцы полностью усеяны синяками. Могу догадаться, что она выкручивала руку, как могла, а потом сперла ключ из моего кармана, пока я спал. Умная девочка. Я представляю, сколько боли ей пришлось вытерпеть...
— Ты не можешь держать меня здесь, — продолжает она.
Я достаю пистолет и трясу им перед ее глазами, опуская палец на курок.
— Могу. Ты можешь бежать, но тебе не уйти от меня, — произношу я низким голосом. Я изо всех сил стараюсь оставаться спокойным, и, правда, не хочу повредить ее или чью-то машину.
— Немедленно иди сюда, или я выстрелю! – говорю я.
— Не выстрелишь! – орет она, продолжая убегать от машины.
Я целюсь в асфальт перед ней. Спуск курка. Она кричит и продолжает увиливать от меня в сторону. Я целюсь и стреляю туда. Куда бы она ни повернулась, следует выстрел. Даже с расстояния я вижу, как ее лицо охватывает паника. На ее лбу выступают капельки пота, а ее длинные ножки танцуют под темп моих выстрелов.
— Вот так, птенчик, лети ко мне, и это прекратится, – каждый мой шаг к ней пугает ее еще больше, пробуждая желание удирать. Она попалась, и она это знает. Не важно, куда она убежит. Я все равно её найду. – Идем со мной, и ты будешь в безопасности.
Она трясет головой, по щекам струятся слезы.
— В безопасности? Я никогда не буду с тобой в безопасности!
— Я не стану вредить тебе до тех пор, пока ты подчиняешься, — медленно произношу я. Машу пистолетом, приказывая ей приблизиться. Но она остается на месте.
— Ты хочешь причинять мне боль, — говорит она охрипшим голосом.
— Боль. Такое странное слово. Я рассматриваю его, как наказание. Обратная сторона боли – это похоть.
Я делаю еще один шаг. Она отступает. Я опускаю пистолет на уровень ее живота, и она следит за ним взглядом. Она пятится назад.
Я начинаю терять терпение.
— Ты возвращаешься в комнату. Со мной. Сейчас же.
— Нет! Ты чудовище!
У меня нет времени на эту чушь. Стискивая зубы, я надвигаюсь на нее. Она замахивается на меня кулаком, но я уклоняюсь от него, и вдавливаю пистолет ей в живот.
— У тебя нет выбора.
Она продолжает визжать.
— Прекрати это! Что ты делаешь?
Я хватаю ее за руку.
– Отпусти меня!
Мне приходится быть начеку, и я проверяю каждый угол, прежде чем заволочь ее обратно в отель. Они могут быть где угодно, в любое время. Они следят за нами, всегда наготове спустить курок, и выстрелить в наши головы. Им плевать на ее жизнь. Или мою. Если они нас увидели, жить нам осталось несколько секунд. Будь я проклят, почему я позволил ей сбежать?
— Убери от меня свои гребаные руки! – орет она.
Я блокирую ее в углу здания, и его тень скрывает нас от посторонних глаз.
— Ты, мать твою, сошла с ума? – в гневе шепчу я. – Я же сказал тебе, что ты умрешь, если выйдешь сюда.
— Я вышла сюда! И жива!
— Не держи меня за дурака, — рычу я. – Ты забыла, что я тебе сказал? Забыла, что я не единственный, кому нужна твоя голова?
— Конечно. Но пусть тогда меня заберут они, чем я проведу еще хоть секунду с тобой! – она плюет мне в лицо, но я вжимаю пистолет в ее тело, пока вытираю лицо.
— Бл*дь, ты заплатишь за это! – я слышу, как скрежещу зубами. – Ты, на хрен, не имеешь ни единого понятия, насколько я тебе нужен!
— Это не правда, — смеется она.
— За тобой придут. Такие же, как я: ублюдки, готовые убивать даже детей. Ничего не помешает им убить и тебя. Ты слышишь меня? Ничего! Ни ты, ни я. Они и глазом не моргнут перед тем, как нас убить, – я подымаю указательный палец, прислоняю к ее лбу, и делаю жест, будто спускаю курок. Она часто моргает. Она шевелит губами, но молчит.
— Я единственный, кто может спасти тебя от них. Единственный, кто знает, как защищать тебя.
— Мне не нужна твоя защита, — бубнит она.