Так что единственное, чего я пока добилась, – это отсрочки. Знакомство с «самим Владимиром Лариным» не спасет меня, но заставит их ломать голову над таким способом убийства, после которого меня никто никогда не найдет.
Об этом лучше не думать. Опять захочется плакать – замкнутый круг просто. Когда я сосредотачивалась на собственном страхе, голова начинала болеть сильней. Это все равно что биться в болоте: чем больше бессмысленно дергаешься, тем глубже в итоге окажешься.
Я сделала глубокий вдох, полностью заполняя легкие, позволяя им развернуться, задержала воздух внутри на несколько секунд и медленно выдохнула. Стало легче, и сердцебиение чуть замедлилось. Я все еще была далека от своего лучшего состояния, но уже могла соображать.
Та дыра, в которую меня притащили, наверняка где-то далеко, посторонних тут нет, мои похитители чувствуют себя в полной безопасности. Но это вовсе не значит, что я не смогу сбежать. Когда Ольга и Наумов вышли, я не слышала никакого щелчка – дверь не заперта. Значит, меня пока удерживает на месте только скотч. Я не знаю, что находится за дверью, но с этим можно будет разобраться позже.
Я снова попыталась дернуться, но напрасно. Мне от этого было хуже, чем стулу. В моем состоянии лучше избегать любых резких движений, а стул крепкий, мне нужно весить раза в три больше, чтобы его сломать.
Я перевела взгляд на стеллажи, надеясь найти хоть что-то, что помогло бы мне порвать скотч. Ножовка, может, или даже гаечный ключ, не говоря уже о каких-нибудь щипцах… Ага, конечно, разбежалась! Мои похитители не были дураками, они не оставили здесь ничего такого, что я могла бы использовать.
Отчаяние накатывало на меня ледяными волнами, и сопротивляться ему становилось все сложнее. Я напрягала руки изо всех сил, надеясь просто порвать этот долбаный скотч. Этим я добилась лишь одного: изрезала запястья в кровь. То есть, тут найдут следы моей крови, если полиция каким-то образом выйдет на эту вонючую нору – плохое утешение!
Но что-то же должно быть… Судя по всему, меня оглушили возле офисного здания и привезли сюда. Никто меня не раздевал, просто отняли сумку и телефон. Но все остальное оставили!
Моим похитителям и в голову не пришло бы, что простенький черно-серебристый браслет у меня на руке может быть хоть сколько-то опасен. Да что говорить, даже я о нем не сразу вспомнила! Я виню в этом стресс. Теперь я поняла, что во всем мире нет для меня сокровища дороже.
Браслет был сделан с секретом, поэтому мастерица и назвала его «Хищным». Она удачно использовала природную особенностей обсидиана, которой нет, пожалуй, больше ни у одного камня: он очень острый. Лезвия из обсидиана могут уступать закаленной стали в прочности, зато в остроте превзойдут.
Обычно при изготовлении украшений это не используется. Какая радость от серег, которые могут отрезать уши? Да и браслет не получилось бы сделать только из острых осколков. Поэтому они были дополнены декоративным «колпачками», которые защищали кожу от острого края обсидиана. Но браслет-то на резинке, и можно его растянуть так, что несколько камней превратятся в лезвия.
По задумке мастерицы, это пригодилось бы в бытовых нуждах: обрезать затяжку на свитере или убрать этикетку с только что купленной вещи. Вряд ли она планировала, что с помощью ее творения кто-то будет спасаться из плена, да и я не готовилась быть похищенной, а получилось все именно так.
От напряжения и волнения у меня дрожали руки, поэтому получилось все не сразу. Я изрядно изрезала пальцы, и мне начало казаться, что против меня сейчас весь мир – начиная с этого браслета. Прошла целая вечность, прежде чем у меня получилось прижать острый край обсидиана к липкому от крови скотчу.
Я надеялась, что все получится мгновенно. Чик – и я способна! Как бы не так… Я действовала наугад, я не видела, что там у меня получается. Приходилось двигаться медленней, чем хотелось бы, чтобы не отрезать себе пальцы. Я чувствовала, что скотч все еще держит, и это угнетало. Может, лезвие просто скользит там туда-сюда? Может, я вообще обманываю себя, наполняя последние минуты своей жизни ненужной болью?
Но нет, постепенно давление на запястья стало ослабевать, я могла нащупать лохмотья, которые оставались от перерезанного скотча. У меня получалось! За свои усилия я была вознаграждена легкой эйфорией, чуть уменьшившей головную боль. Мне уже не казалось, что я соскальзываю в могилу и мне не за что ухватиться. Может, еще и получится!