Со стороны закрытых ворот и дверей послышался шум: сюда возвращались люди! Получается, я сделала неправильный выбор… Хотя кто знает? Возможно, выбежав за дверь, я угодила бы сразу им в объятия!
Сдаваться я не собиралась, это не привело бы ни к чему хорошему. Поэтому я бросилась за первую попавшуюся дверь – и вовремя. Едва она закрылась за мной, как я услышала в основном зале голоса, сразу несколько. Все незнакомые, ни Ольги, ни Наумова там не было. Вошли только мужчины, молодые, нервно возбужденные, обсуждающие, похоже, мою судьбу. Всего я различить не могла, но ключевые слова мой мозг безжалостно выделил.
Придушить. Ножовка. На части. Растворить известью.
Вот, значит, какой приговор мне вынесли. Их не очень-то интересовало, кто я такая, права я в своих действиях или нет, заслуживаю ли я такой участи. Для них я уже труп, просто не в меру подвижный. Важна не справедливость, а за что платят.
Я отстранилась ото всей их болтовни и начала осматривать свое новое окружение. Тут было темно и тесно – но спасибо, что никого нет! Поначалу я решила, что попала в очередную подсобку, и это был бы неприятный исход, отсюда выхода нет – в крошечное окошко я не пролезу! Но нет, оказалось, что я возле лестницы – старой, деревянной, очень узкой. Да какая разница, как она выглядит! Для меня важнее было то, что она могла увести меня отсюда. Увы, никакого выхода рядом с лестницей не было, и мне оставалось двигаться только наверх.
СТО представляла собой редкостного уродца с архитектурной точки зрения. Думаю, изначально это было нечто вроде ангара, где чинили технику, приземистой металлической конструкции. Позже над ним надстроили кирпичный административный этаж – с тесными кабинетами и архивом документов, уж не знаю, каких. На этом можно было бы и остановиться, но при строительстве, видно, чего-то не рассчитали, и пришлось сколачивать покатую деревянную крышу – скорее всего, через плоскую проливались романтичные, но крайне вредные для работы с документами потоки воды. Чердак под крышей был маленький и тесный, не используемый, выполняющий исключительно техническую функцию.
Все это я узнавала постепенно. Сначала лестница привела меня на пустой и темный административный этаж. Соблазн спрятаться там был до дрожи велик. Просто забиться под какой-нибудь стол и ждать… Но чего? В полицию я так и не дозвонилась, меня никто не ищет, потому что никто даже не догадывается, что я пропала. Интересно, сколько на это вообще уйдет времени, и кто заметит первым? Думаю, Ксюха – дня через два!
Административный этаж казался хорошим укрытием только на первый взгляд, на второй – не очень. Да, здесь много кабинетов, но осмотреть их – раз плюнуть. Сюда направятся в первую очередь!
Пока я размышляла, внизу стало шумно: крики, ругань, хлопанье дверей. До меня доносились лишь отголоски, но и это много. Несложно догадаться, что там случилось – обнаружили, что я сбежала! Они ведь шли убить меня… Открыли дверь, включили свет – и увидели только перевернутый стул и обрывки кровавого скотча.
Сюда они прибегут через минуту-другую, а значит, задерживаться нельзя.
Так я и узнала про деревянную крышу. Ступеньки, ведущие сюда, были совсем новыми, значит, пользовались ими редко. Но тем проще будет обнаружить там мои следы! Да и спрятаться на чердаке я не могла, это был один отлично просматривающийся зал. Поэтому я, уже не задерживаясь, перебралась на крышу.
Я повторяла маршрут Регины, убегая от ее убийц. Даже в своем нынешнем состоянии я могла заметить иронию происходящего – но не оценить ее. Я слишком хорошо помнила, чем это закончилось для Регины.
Снаружи было темно и по-прежнему хлестал дождь. Фонари здесь располагались хаотично – похоже, устанавливал их не город, а хозяева СТО. Один из них, яркий, как прожектор, был подвешен над воротами. Это хорошо: он будет прикрывать меня. Меня было сложно различить за ярким светом, зато я прекрасно видела, что происходит внизу, и меня это не радовало.
Людей там хватало – человек семь-восемь, взрослые мужчины с оружием. Трое все еще в форме охранников офисного центра… Надеюсь, настоящие охранники остались в живых. Не удивительно, что Ольга Брилева так бесилась – из-за меня ей пришлось пойти на огромные траты!
Брилева и Наумов тоже были здесь, сидели в ярко освещенном салоне дорогого автомобиля. Она – злобная фурия, выкрикивающая приказы в дождливую ночь, которые все равно никто не слушал. Он – сжавшийся, молчаливый и несчастный. Думаю, он уже сто раз пожалел о том, что влез во все это, но путь к отступлению был потерян.