– Обычными. Женщины, враги.
– У него были враги?
– Еще бы. Эдди был макутом, а значит, его смерти желал каждый, над кем он издевался. Родственники тех, кого он убил, женщины, которых изнасиловал. У всех у них имелся к нему свой счет.
– А вам он как заплатил?
– Это вам знать не обязательно, – твердо проговорила она.
– Ладно. – Макс помолчал. – Он хотел с вашей помощью приворожить Франческу Карвер?
– Да. Я предупреждала его, что это безумие ничем хорошим не закончится. Эдди не слушал меня. Он желал заполучить ее тем же способом, каким получал в своей жизни все остальное. Он думал, будто любит эту женщину.
– А разве не любил? – удивился Макс.
Мерседес усмехнулась:
– Эдди было недоступно такое чувство, как любовь. Он либо покупал женщин, либо насиловал.
– И вы помогали такому человеку?
– Это моя работа. – Она рассмеялась утробным смехом, не открывая рта. – А вы сами работали лишь на ангелов? Вы тоже помогаете тому, кто вас нанял.
– У вас получилось приворожить к нему миссис Карвер?
– Чего я только не пробовала. Все напрасно.
– Подобное с вами прежде случалось?
– Нет.
– Вы сообщили об этом Эдди?
– Нет.
– Почему?
– Он был выгодным клиентом.
– Вы солгали ему?
– Нет. Я решила исполнить очень редкий обряд. Весьма рискованный.
– Какой?
– Этого я вам не скажу.
– Почему?
– Мне не позволено.
Макс понимал, что давить бесполезно.
– Сработало?
– Вначале.
– Как?
– Эдди сказал, что у него появилась возможность уйти с женщиной Карвера.
– Уйти? В смысле тайно сбежать?
– Да.
– Он не уточнял как?
– Нет.
– И вы не спрашивали, потому что вас это не интересовало?
Мерседес кивнула.
– Но у него ничего не вышло?
– Как могло что-либо выйти у Эдди, если он погиб.
– От кого вы узнали о его смерти?
– От него.
– От Эдди? – воскликнул Макс.
– Да.
– Как это происходило?
Мерседес подкатила кресло ближе к столу.
– Вы действительно хотите знать?
От нее пахло ментоловыми сигаретами.
– Да. Хочу.
– Как у вас с нервами?
– Порядок.
– Очень хорошо. – Мерседес откатила кресло и тихо посовещалась с Филиппом на креольском.
– Пожалуйста, встаньте и отойдите от стола, чтобы мы могли подготовить. – Филипп показал направо.
Макс и Шанталь остановились у двери. Стена здесь была полностью завешана деревянными полками, от пола до потолка. Их было двенадцать. На каждой стоял цилиндрический стеклянный сосуд с прозрачной желтой жидкостью, в которой что-то плавало. Макс увидел, что в одном находится большое яйцо, в другом змея, черная мамба. Там были также маленькая человеческая ступня, летучая мышь, человеческое сердце, толстая жаба, куриная лапа с когтями, золотая брошь, ящерица, мужская кисть…
– Для чего это? – шепотом спросил Макс.
– Для заговоров, – объяснила Шанталь. – Хороших и плохих. У моей мамы имелось несколько таких амулетов. Яйцо используют в заговоре для облегчения женщине родов или помощи в зачатии. А вот эта ступня – видите, как она профессионально отпилена выше лодыжки, – ее используют при лечении сломанных костей, а можно сделать кого-нибудь калекой. А эта кисть, – она указала на сморщенную, высохшую человеческую кисть серовато-зеленого цвета, – кстати, это кисть женатого мужчины. Видите обручальное кольцо на безымянном пальце? Так с помощью этой кисти можно способствовать созданию семьи или ее разрушению. Тут каждый предмет можно использовать для добра и зла. Кто что просит. Заговоры на добро творят до полуночи, на зло – после. Но я не думаю, что тут творилось много добра.
– Где она это все достала? – спросил Макс.
– Купила.
– У кого?
– Здесь продается все, Макс, – улыбнулась Шанталь. – Даже будущее.
Он оглянулся посмотреть, чем занимаются мать и сын Лебаллек.
Филипп снял скатерть со стола, за которым они сидели. Обычный деревянный стол с полированной крышкой, на которой лицом к Мерседес были вырезаны крупные прописные буквы, образующие две дуги одна под другой. В первой шли буквы от A до M, во второй – от N до Z. Дальше, отделенные горизонтальной чертой, шли цифры от 1 до 10. В верхнем углу каждой дуги вырезаны слова «Oui»[40] и «Non»,[41] а с другой стороны «Au revoir».[42]
Филипп посмотрел на Макса:
– Это не игра «Монополия». Подходите, начинаем.
– Итак, – Мерседес улыбнулась, – будем считать это моим подарком. Вы понравились мне гораздо больше, чем те, что приходили раньше, мистер Бисон и мистер Медд.
– Вы с ними встречались?
– Бисон был высокомерен и груб. Перед уходом обозвал меня шарлатанкой. Медд вел себя вежливо. Поблагодарил перед уходом за то, что я уделила ему время. Но тоже не пожелал ни во что вникнуть.
– Они больше не появлялись?
– Нет. – Она посмотрела на Макса. – Так что, начнем?
Он кивнул.
Стол был оборудован всем необходимым для спиритических сеансов. Блокнот, карандаш, массивная указка из прозрачного стекла. Они сели вокруг стола – Макс напротив Мерседес, Шанталь напротив Филиппа, – опустив головы, держась за руки. Будто молились. Макс, конечно, этой ерунде не верил, но делал все, что остальные.
– Эдди? Эдди Фостин? Ou la?[43] – громко позвала Мерседес.
«Сплошной обман, – подумал Макс, – но работает она хорошо. Вкладывает в дело душу».
Мерседес напрягла лицо, затем сморщилась так, что ее невозможно было узнать. Сильно сжала руки Шанталь и Филиппа. Те даже поморщились от боли. В комнате потемнело. Максу показалось, на полках что-то задвигалось. Предметы в сосудах вроде засветились и ожили. На мертвой кисти забился пульс, на ступне задвигались пальцы, змея начала быстро высовывать язык, а на скорлупе яйца образовались трещины. Но когда он сосредоточивал внимание на каком-то одном предмете, этот предмет снова становился безжизненным. Филипп и Шанталь крепче сжали руки Макса и зашевелили губами.
Атмосфера в комнате изменилась. Стало что-то давить на грудь и спину.
Первый звук Макс не воспринял. Решил, что это шумит вентилятор. Когда же он услышал его снова – звук раздался ближе и громче, – то понял, что это имеет отношение к происходящему. Собственно, звуков несколько – слабый удар, точно шлепнули по столу свернутой газетой, потом что-то заскреблось и, наконец, вроде как застегнули молнию.
Он посмотрел на крышку стола. Указка задвигалась по буквам и остановилась напротив Е.
Шанталь и Филипп отпустили его руки.
– Продолжай, – потребовала Мерседес.
Указка самостоятельно задвигалась и остановилась напротив буквы D.
Во рту у Макса пересохло. «Интересно, как она это делает?»
Мерседес записала в блокнот первые две буквы. Указка повернулась направо и двинулась по крышке стола к букве I. Движения были прерывистые, но уверенные, словно ее вела невидимая рука.
«Чушь, а выглядит впечатляюще, – подумал Макс. – Наверное, под столом у них какой-то механизм, управляющее устройство. Но заглядывать нельзя, иначе этим все и закончится».
Обе руки Мерседес покоились на столе. Указка двинулась обратно к букве Е и остановилась.
– Он здесь. Спрашивайте.
– Что?
– Что хотите! – раздраженно бросила Мерседес. – Задайте ему вопрос.
– Кто похитил Чарли? – произнес Макс, чувствуя себя полным дураком.
Указка не пошевелилась.
– Спросите снова.
– Он понимает по-английски?
Мерседес с сердитым видом кивнула.
Макс собирался пошутить насчет того, что у Эдди, видимо, сели батарейки, когда указка дернулась и пришла в движение. Начала носиться по буквам, ненадолго останавливаясь у каждой. Мерседес записывала, и указка двигалась дальше. Указка замерла, и Мерседес подняла блокнот. Там было написано:
«H-O-U-N-F-O-R».
– Это храм.
– Храм вуду? – уточнил Макс.
– Да.
– Где он? Здесь?
Мерседес спросила, но указка не двинулась. Она пробовала снова и снова, но ничего не получалось. Макс даже пытался очистить мысли от всех сомнений, внушить себе, что он действительно верит в общение с духами, однако указка оставалась неподвижной.