— Давай, чтобы я не плутал, пройдем к электрощитовой, хочу своими глазами посмотреть, ощутить на местности. Не откажешь следственным органам? А, Дмитрий?
Дмитрий согласно вздохнул.
— Вот и хорошо. — Кордыбака посмотрел вокруг. — Буду только благодарен. Да, что еще хотел сказать. Мысль возникла у меня насчет тебя не совсем хорошая.
Официант вытянул лицо, не столько от удивления, сколько от интереса:
— И что?
— А то, братец ты мой. Выходит, практически только ты видел преступника, вот как меня сейчас, и запомнил его внешность. Скажем так, теоретически запомнил.
Лицо у Дмитрия вытянулось еще сильнее, теперь уже скорее от испуга:
— Что значит — теоретически? Вы хотите сказать, искать он меня будет? Захочет убрать как свидетеля?
— Не то что захочет, а, я думаю, уже давно хочет. А что тебя искать, вот он ты, тут весь. Ну веди.
Они шли через рынок кратчайшим путем в сторону автоэстакады. Дмитрий впереди, Валентин чуть позади, иногда немного отставал, заглядывая на прилавки торговых павильонов, да и так, по сторонам, в проходы между рядами и улочек, заодно запоминая дорогу. У последнего ряда перед выходом на дорогу Дмитрий остановился. Кордыбака тоже, вопросительно глянув на парня.
— Вон электрощитовая, — официант Дима указал рукой на другую сторону дороги, где в бетонную стену эстакады была вмурована с первого взгляда малоприметная ржавая металлическая дверь. — Спросить можно?
— Да.
— Вы действительно думаете, может убрать меня как свидетеля?
Кордыбака посерьезнел, ответил, но не сразу. Теперь, после посещения рынка и общения сначала с авторитетом, а затем и с этим пареньком, понял, что была такая вероятность. Более того, возникал вопрос, почему преступник до сих пор этого не сделал? Или уже и не сделает? А может, просто по каким-то причинам пока исполнить это у него не получалось. Официант реально был в опасности, это факт. Что-то нужно было предпринимать для его безопасности, и, похоже, еще вчера. Конечно, надо доложить и обсудить с Аранским, но главное понять, насколько вопрос критичный.
— Исключать подобное, конечно, нельзя, но, с другой стороны, если бы хотел, уже пришел бы. Подумаем об этом обязательно.
Дмитрий подошел к ближнему к ним павильону и оперся левым плечом о ребристый профиль боковой стенки, посмотрел на Валентина и кивком головы предложил подойти:
— Вот так стоял он минут пятнадцать, наблюдая за дверью в электрощитовую.
Кордыбака подошел и стал рядом, оценивающе прострелив взглядом впереди себя пространство. Для наблюдательного пункта место было выбрано правильно, объект просматривался хорошо, при этом наблюдатель оставался оттуда, с другой стороны дороги, незамеченным, эта деталь была неожиданностью и, насколько помнил Кордыбака, нигде в следственных материалах не упоминалась.
— Ты что, следил за ним?
Дмитрий казался немного возбужденным:
— Брать его надо.
— Нет, погоди, с чего ты взял, что он здесь стоял, да еще и пятнадцать минут?
— Видели его.
— Кто?
Дмитрий кивком головы указал назад, за спину. Кордыбака повернулся: в третьем от них ряду рядом с проходом в открытом павильоне за прилавком с разложенным товаром сидела девушка, периодически посматривая в их сторону.
— Так, так. Вот так дела… И кто такая?
— Оля.
— Девушка твоя?
— Вроде как, — неуверенно ответил Дмитрий.
— Так да или нет?
— А вам зачем? Иногда встречаемся.
— Где живет?
— Здесь недалеко квартиру снимает с подружками, тоже на рынке работают, втроем живут. Сама из Коростеня.
— Почему раньше молчал?
— Не думал, что важно, — Дима замялся и потупил взгляд. — Да и впутывать не хотел ее.
— Конечно, важно, все важно, любая мелочь. Ну-ка напрягись, может, еще что вспомнишь?
— Да нет, — Дмитрий беспокойно топтался на месте. — Брать его надо.
— Это понятно, — Валентин похлопал его по плечу. — Ты не волнуйся, никуда он не денется. Возьмем. Пойдем с Олей побеседуем.
Девушкам Кордыбака нравился, причем всем, ну почти всем. Во-первых, молодой, двадцать семь лет. Выглядел, правда, года на три-четыре старше. Высокий, даже более чем — долговязый, худощавый, но жилистый и широкий в кости. Ноги длинные, руки длинные, ладонь примерно с суповую тарелку. С собеседниками обычно был улыбчив и приветлив. В целом несколько нескладный, но приятный. Лоб высокий и открытый, волосы темные, прямые, как росли, так и укладывались сами по себе. Достаточно хорошо был образован, разговор поддержать мог во многих направлениях, при необходимости метко сострить, для него труда не составляло пошутить, подтрунивать над собеседником, но не зло. Со слабым полом держал себя умело, учтиво, корректно, где надо — поделикатничать мог и обходительность в нужном месте проявить, не стеснялся, чувствовал ситуацию и легко менял ее в нужном направлении. Безусловно, Оле он тоже понравился, она смотрела на него с интересом и уважением.