Может ли быть противоречие между маленькой и большой ложью? Г. Кон с присущей ему примитивностью и выявил их единство. Хотя он верит, что провидение в конце концов вмещается в "хаотическую" и "беспорядочную" земную жизнь, однако, будучи человеком практичным, он не прочь и сам "подправить" историю с помощью "трех точек". Поистине, на бога надейся, да сам не плошай!
ГЛАВА 3
НЕСКОЛЬКО СВИДЕТЕЛЬСТВ КОНОВСКОЙ ЛЖИ
Протесты против антинаучных методов исследования истории России раздаются и в среде зарубежных ученых. Протесты эти немногочисленны, но тем важнее на них остановиться.
Джон Сомервилл, прогрессивный американский философ, опубликовал в 1956 г. в журнале "Американское обозрение славянских и восточно-европейских стран" рецензию на "Дух современной России"[145].
Сомервилл справедливо отмечает, что необычайная краткость приводимых Коном отрывков не может дать адекватного представления о первоисточниках. Он перечисляет, далее, следующие "предвзятые мнения или полемические предпосылки", из которых исходил Кон при комментировании материала: "Во-первых, он считает, что единственно достойный путь культурного расцвета России в ее объединении с Западом. Во-вторых, что это объединение свершится при условии принятия ценностей либерализма. В-третьих, этот либерализм зависит, главным образом, от "среднего класса", который, конечно, едва ли возможен без капиталистической системы".
Сомервилл с иронией замечает, что "подобный подход зачастую придаст известный оттенок тоски по былому всему исследованию, в котором то здесь, то там появляются, к сожалению, пространные полемические искажения важных фактов". Вот почему "временами трудно избежать ощущения, что история проходит мимо издателя, который все еще хочет вернуть ее на истинный путь". Хотя Кон и желает тесно связать свои выводы с публикуемыми материалами, свидетельствует далее Сомервилл, однако это оказалось нелегким делом. Упрямым историческим фактом является то, что "сильный средний класс" никогда не развился в России, а громадное большинство "западников" не высказывало какой бы то ни было склонности к либерализму и капитализму, а было совершенно явно против него, за социализм и коммунизм. Все это сообщает попыткам Кона установить преемственность своих взглядов со взглядами русских западников какой-то "нереалистический характер". Изучающий русскую историю не получит верного представления даже о Герцене, которого Кон зачислил в своего единомышленника, забыв о том, что Герцен не разделял ни его симпатий к либерализму, ни его симпатий к капитализму, "трудности же в отношении правильного понимания марксистов достигают максимальных размеров". Они представлены убежденными противниками "западников", в то время как они всю жизнь защищали то основное течение мысли, которое представлено Белинским, Герценом, Чернышевским, Плехановым. Более того, если принять тезис Кона, пишет Сомервилл, то либо придется отрицать, что большевики были учениками Маркса и Энгельса, либо, что Маркс и Энгельс происходили с Запада, "что является уже совершенной бессмыслицей".
Издателю кажется, пишет Сомервилл, высмеивая исторические аналогии Кона, что Ленин, как и Достоевский, обращался к Азии для борьбы с Европой, "что они имели в виду ту же самую Азию, тех же союзников, тех же противников. Разумеется, оба они писали об Азии (а о чем только они не писали), но их выбор был противоположным, они ценили совершенно различные вещи и питали в отношении Азии противоположные надежды".
"Утверждение, упорно повторяемое в этой работе, будто Ленин ввиду хороших для него перспектив на Востоке был "антизападником", игнорирует тот факт, что Ленин был в равной степени убежден, что хорошие перспективы откроются для него и на Западе. Согласно его точке зрения, не Запад выступает против Востока. Класс выступает против класса, и оба борющихся класса существуют как на Востоке, так и на Западе, и, разумеется, на Западе, а не на Востоке он нашел своего учителя и открыл свою миссию…" "К сожалению, — заключает Сомервилл, — рядовой студент, нуждающийся в хрестоматии подобного рода, не в состоянии понять, что комментарий издателя в столь многих случаях отражает его субъективные и сомнительной ценности взгляды, вместо того чтобы правильно трактовать содержание текстов и исторические явления".
Немало сделал Дж. Сомервилл и для разоблачения клеветнических обвинений в адрес коммунистов, обвинений, которые насаждались в последние годы в США. "Только очень небольшое количество людей в Америке, — писал он, — имеет более или менее точное представление об учении марксизма-ленинизма; в настоящее время всеми средствами массовой пропаганды — кино, радио, телевидением, ежедневной и еженедельной прессой, так же как и в подавляющем большинстве начальных школ, в высших учебных заведениях и церквах, коммунист изображается как беспринципный человек, жаждущий и готовый к использованию насилия и вооруженной силы в любом случае, террористом-индивидуалистом, который не думает о благосостоянии большинства или об увеличении этого благосостояния, а работает в небольших конспиративных группах только для той цели, чтобы обеспечить господство Советского Союза над миром. В настоящее время это мнение разделяется также большинством студентов в Америке. Оно, конечно, не основано на знании работ классиков марксизма-ленинизма… Понятие революции, совершаемой меньшинством, всегда отвергается марксизмом… Во многих работах, и особенно в работах Ленина, подчеркивается, что, прежде чем произойдет социалистическая революция, большинство должно поддержать ее принципы. Все это хорошо известно любому человеку, серьезно изучающему марксизм-ленинизм" [146].