— А тут есть кто-то, кто может знать больше?
Глейдис выпрямилась, опустив одну руку на бедро.
— Мисс Марс, эти люди пришли в церковь. Вы не можете просто спросить…
— Вы очень убеждены, что Мигель невиновен, — прервала Вероника. — Если это правда, разве вы не хотите очистить его имя?
Какое-то время Глейдис молчала. За столами вокруг них люди разговаривали, не обращая внимания на напряженную атмосферу у стола с закусками. Маленький ребенок протиснулся между ними, схватил печенье, и снова убежал к друзьям.
Она посмотрела на Веронику странно, испытующе.
— Его уже выслали из страны. Это неважно.
Вероника глубоко вздохнула, разочарованная.
— Это важно. Я пытаюсь сэкономить организации, в которой вы работаете, миллионы долларов. Я также могу восстановить репутацию кого-то, кого вы считаете милым молодым человеком, которого несправедливо обвинили в том чего он не совершал.
Глаза женщины опустились на грязный пол. Вероника полагала, что детали преступления, скорее всего, были известны всем кто работал в отеле.
— Я не хочу никого беспокоить или навлекать на кого-то проблемы, — продолжила Вероника. — Но пока я не найду способ или найти его или оправдать, дело развалиться.
Глейдис подняла взгляд, ее губы были крепко сжаты, но подрагивали. Она глубоко вздохнула. Потом она подняла руку, подзывая кого-то через комнату.
— Бьянка, дорогая. Можешь подойти на секунду?
Вероника наблюдала как молодая женщина в желтом сарафане повернулась к ним от стола, за которым сидела. Ее черные волосы были коротко пострижены и она нервно поправляла их за уши пока подходила.
— Что такое, Глейдис? — она скрестила руки на груди в жесте, который казался более самозащитой, нежели чем-то враждебным.
— Что ж… если у тебя есть пара минут… — Глейдис грустно улыбнулась. — Эта молодая женщина хочет задать пару вопросов о твоем муже.
Вероника и Бьянка сидели на дубовой скамейке в парке Основателя, напротив собора. Эвкалипты и пальмы росли на аккуратно подстриженной лужайке. Мощеные тропы пролегали через зелень, по ним люди совершали утреннюю пробежку или шли пешеходы. Их скамейка стояла лицом к игровой площадке, где Гейб, четырехгодовалый сын Бьянки и Мигеля, громко смеялся, когда бежал за другим мальчиком.
Бьянка зло утерла слезу.
— Не могу поверить, что не знала.
Это взаимно, сестра. Вероника готовилась опрашивать прихожан о Мигеле, но узнав, что у него была жена — жена, которая не знала, что его обвиняли в каком-то преступлении, не говоря уже об изнасиловании и избиении — это ее пошатнуло.
— Это странно. Если местные правоохранительные органы проводили какую-то проверку личности Мигеля, они бы нашли вас и Гейба, — сказала Вероника, наклоняясь вперед, поставив локти на колени.
Бьянка фыркнула.
— Не обязательно. Мигель Рамирез не его настоящее имя. И мы не были… мы не были легально женаты, — ее голос затих в смущении. — Мы всегда хотели. Но он не хотел, чтобы у меня возникли какие-то проблемы, если его поймают. Никто в церкви не знал правду, мы всем сказали, что поженились в Сан-Диего.
Бьянка вытащила телефон из сумки и, открыв фото, передала его Веронике. На экране был улыбающийся Мигель с Гейбом на плечах, где-то на набережной. Огни карнавала мелькали позади, и Гейб поднял над головой сахарную вату. Трудно было сопоставить это фото со зловещим фото предполагаемого преступника. Но все-таки так всегда было с полицейскими фото. По ним и Бруно Марса не отличишь от Рондо Хаттона.
— Он сказал, что он нелегал еще до того как мы впервые поцеловались, — тихо сказала Бьянка. — Он знал что это может значить для меня. Для нас.
— Он не мог претендовать на получение гражданства, если бы вы поженились? — спросила Вероника.
— Все не так просто. Тебе бы пришлось вернуться в родную страну за зеленой картой, но есть закон, который гласит, что любой, кто незаконно въехал в страну, не может попасть туда еще десять лет. Так что мы решили рискнуть и остаться здесь. Я постоянно боялась, что его остановят за неработающий поворотник. Это все что им требуется, чтобы добраться до тебя.
— Теперь вы с ним на связи?
— Конечно. — Бьянка снова заправила волосы за уши и нахмурилась. — Но если вы надеетесь, что я помогу вам с ним связаться — ни за что. Нет. Мигель не мог так поступить… то, в чем его обвиняют. Послушайте, мисс Марс, Мигель самый нежный мужчина из тех, кого я встречала. Он никогда даже голоса не поднимал на меня или Гейба. Никогда не хлопал дверью. Я уверена, что вы это и ожидали от меня услышать, но это правда.