— Ты вывел мотив из слов Ладлоу, что он вдохновляется реальными историями? — усмехнулся капитан.
— Есть еще кое-что, — снова повторил Монк.
— Прекрати так говорить, — потребовал Стоттлмайер.
— Так у него и появляются истории. Он сказал, что не смог бы придумать столь увлекательную канву детектива по сравнению с реальными конфликтами в жизни Эллен Коул. И вчера вечером в морге Ладлоу повторил практически то же самое. Позже, в доме Вебстера, он проговорился, что его всегда удивляет, как много тайн открывается, стоит лишь поскрести поверхность жизни обычного человека. Он понятия не имел, какой загадочной и сложной может быть жизнь простого продавца обуви.
— Не такой сложной, как способ его убийства, — хмыкнула я.
— Вот именно, — обратился Монк к Стоттлмайеру. — Вы сказали, убийство Рональда Вебстера просто плакало по мне. Вы правы, в этом весь смысл.
— Для тебя, — не уловил Стоттлмайер.
— Ладлоу убил Вебстера изощренным способом по двум причинам: для того, чтобы меня привлекли к расследованию, и чтобы Дишер заметил сходство с книгой Ладлоу и вызвал автора помогать с расследованием.
— Снова все дело в тебе, — вздохнул капитан.
— Да-да, теперь Вы все правильно поняли, — обрадовался Монк. — Когда я начал расследование убийства Эллен Коул, Ладлоу придумал способ, как добавить новый поворот в его историю. Он приехал сюда и убил Рональда Вебстера, очередного своего поклонника.
— И все для того, чтобы ты стал звездой его новой книги, — откровенно рассмеялся Стоттлмайер.
— Не обязательно звездой, — потупился босс, — но, конечно, главным героем.
— Ну конечно, — развел руками капитан. — Меньшего и ожидать нельзя! — Он устало направился к двери.
— Вы уходите арестовать Ладлоу? — вдогонку крикнул Монк.
— Нет, я просто ухожу.
И все. Капитан вышел.
Глава 25. Мистер Монк и арест года
Монк долго пялился на дверь, закрывшуюся за Стоттлмайером, после чего повернулся к нам.
— В чем его проблема?
— В тебе, Эдриан, — упрекнула Шарона.
— Я раскрыл два убийства. Он должен поблагодарить меня и арестовать этого жулика.
— Ты эгоист, эгоцентрист и абсолютный самолюб, — корила Шарона. — Весь мир должен вращаться вокруг тебя, а когда этого не происходит, ты просто бесишься.
Он обратился ко мне. — А ее проблема в чем?
— Мистер Монк, Вы знаете, что я очень сильно верю в Ваши детективные способности, — начала я.
— Ты и должна, — кивнул он. — Я всегда прав.
Шарона застонала. Я чуть не последовала ее примеру.
— Но мне кажется, Ваши выводы об этих делах напрямую зависят от Вашей враждебности к Яну Ладлоу, — я продолжила. — Слушая Вас сегодня, я подумала, что Вы готовы поставить себя впереди планеты всей, даже если придется подтасовать факты, чтобы Яна Ладлоу превратить в злодея.
— Ты правда так думаешь обо мне?
Я дважды переосмыслила сказанное. Монк никогда не ошибался насчет убийств, но все бывает в первый раз, и, кажется, сейчас именно такой случай. Его выводы требуют серьезного обоснования.
— Да, мистер Монк, — подтвердила я. — Уверена, Вы поступаете так не намеренно. Это просто способ интерпретировать факты.
— Факты неизменны, — не согласился он. — Есть только один способ их интерпретировать.
— В этом твоя проблема, Эдриан! Все должно быть по-твоему, — разозлилась Шарона. — Каждый должен видеть все твоими глазами, организовывать все твоим способом, действовать как ты, а иначе это преступление против природы. Не дай Бог, чтобы все стали похожими на тебя!
— Ян Ладлоу — жулик, разве вы не видите? Ничего не знающий хвастун, — доказывал Монк. — Он подставил твоего мужа в убийстве.
— Больше всего ранит не твоя неправота, а то, что настоящий убийца еще на свободе. И из-за эгоизма ты не можешь помочь мне. Я нуждаюсь в тебе, Эдриан, больше, чем в ком-то еще. Ты подвел меня. — Шарона хлопнула дверью и оставила меня с боссом наедине.
— Я прав, — уперся Монк. — В глубине сердца ты знаешь.
— Если Вы правы, мистер Монк, почему Ладлоу переживает о Вас?
— Потому что я блестящий, а он — нет.
Хорошо, что Шарона не слышала. — Что и требовалось доказать, — вздохнула я.
— Ты ничего не доказала, — возразил Монк.