Я уставилась на него.
— Честно! — заверил он. — Именно они выпустили на улицы ЛСД, случайно созданный в шестидесятые.
Я буквально прожгла его взглядом.
— Это правда, — подтвердил он. — Вы и сами можете проверить.
Джаспер напугал меня. Он — профессионал в вопросах психического здоровья. Если часть паранойи Чоу передалась ему, что же может случиться со мной, пока я постоянно нахожусь рядом с Монком?! Как скоро я начну измерять кубики льда в морозилке, дабы убедиться, что они идеально квадратные?
Разговаривая с Джаспером и на минуту заблудившись в своем маленьком кошмаре, я совсем потеряла нить рассказа Чоу. Но обобщить его суть достаточно просто: внеземные цивилизации проникают в наши мозги, зондируют наши телесные отверстия и управляют миром с помощью гнусных государственных учреждений.
— Что насчет Макса Коллинза? — спросил босс. — Есть информация?
— Тут все становится еще интересней, — вдохновилась Чоу. — Он сколотил состояние, разрабатывая передовое программное обеспечение для радиолокационных систем. Его главным клиентом являлось правительство США. Соедините все точки.
— Какие точки? — не понял Монк.
— Альбукерке. Программное обеспечение для радаров. База ВВС Киртлэнд. Астрология. Инопланетяне. Проект «СабЗиро». Роузвелл. Убийство. Мне самой нарисовать Вам полную картину?
— Да, пожалуйста. Это было бы очень полезно, — Монк сместился к столу Уайатта и замер, заметив пропажу стакана для карандашей. — Стакана для карандашей нет.
— Я распотрошил три точки разборки автомобилей, но не обнаружил признаков машины жены Ямады, — доложил Уайатт. — Возможно, ее уже разобрали до винтика и отправили в Мексику, Китай или Южную Америку. Вероятно, сиденья от нее на следующей неделе будут в каком-нибудь такси в Маниле.
— На всех остальных столах они есть, — настаивал на своем Монк, — а на Вашем — нет.
— Я попросил ботанов из мастерской сравнить следы ее колес в гараже со следами на месте преступления, — проигнорировал замечание босса Уайатт. — А еще проверял ее местонахождение в момент убийства. Говорит, была у своего приятеля, и тот подтверждает ее слова, но я уверен, она пообещала ему процент от страховки мужа за алиби. Я расколю его, даже если придется делать это голыми руками.
— Нужно достать Вам что-нибудь для карандашей, — Монк повернулся к офицеру Кертис, стоящей в ожидании приказов. — Нужно достать ему держатель для карандашей, соответствующий остальным.
Она кивнула и сделала запись в своем блокноте. — Карандашный стакан. Крайне необходимо. Ясно.
— Извините, — послышался чей-то голос.
Обернувшись, мы увидели долговязого парня лет тридцати, замершего в дверях в сопровождении патрульного офицера. Незнакомец был худой, с длинной шеей, длинными руками и узким лицом. Он дрожал, словно через его костлявое тело проходил электрический ток, и нервно подергивал пучок волос на подбородке.
— Кто здесь главный? — предупредил вопрос Монк, шагнув вперед. — Думаю, я.
— Готовьтесь выписать мне солидненький чек, — заявил вошедший. — Я сообщу вам, кто Золотоворотский Душитель.
14. Мистер Монк возглавляет захват
Монк немедленно повел его в комнату для допросов. Я потрусила за ними, хоть меня и не пригласили, и я не полицейский. Уверена, доктор Уотсон пошел бы с Холмсом в аналогичной ситуации.
— Я капитан Монк. А Вы кто?
— Бертрам Грубер.
— Можете начать расстегивать рубашку, мистер Грубер, — сказал босс.
— Я здесь не для медосмотра.
— Но Вы пропустили петлю, — заметил Монк. — И Ваша рубашка сидит криво.
— И что?
— Вы в полицейском участке, а наша работа — обеспечивать законность и порядок, — заявил Монк. — А Вы не в порядке.
— Мистер Монк, — вмешалась я, — этот человек заявляет, что знает Золотоворотского Душителя.
— Именно за этим я сюда и пришел, — подтвердил Грубер.
— Я должен доверять пьяному и неряшливому человеку? — удивился Монк.
— Я не пьян, — возразил Грубер.
— Почему же Вы в таком беспорядке?
Грубер неохотно расстегнул рубашку. Монк повернулся к нему спиной и жестом попросил меня сделать то же самое.
— Я не застенчивый, — усмехнулся Грубер.
— А стоило бы стать таким, — назидательно произнес Монк.
— Что Вы знаете о Душителе? — спросила я, стоя спиной к посетителю.
— Это случилось в общественном саду рядом с площадью Мак-Кинли. Я ходил туда проверить свою клубнику рано утром в субботу. Я присел на корточки, поливая ее, ну вы понимаете, и увидел парня, выходящего с площадки для собачьих прогулок. Только никакой собаки с ним не было. Странно, он прижимал к груди беговой кроссовок, словно тот сделан из золота.
Кроссовок.
Мое сердце пропустило удар. Узнай Монк об этом, он бы потребовал, чтобы оно стукнуло лишний раз для восстановления гармонии.
Монк развернулся, и я тоже.
— Ваша рубашка по-прежнему криво застегнута, — заметил он.
Грубер осмотрел себя. — Вовсе нет.
Босс умоляюще посмотрел на меня.
— Вы всерьез хотите, чтобы я перезастегнула ему рубашку?
— Прояви хоть немного сострадания к ближнему! — попросил он.
— Да, проявите! — обрадовался Грубер.
Знаю, Монк просто не может сконцентрироваться, пока рубашка застегнута неправильно. Пришлось принести жертву ради команды. Я вздохнула и расстегнула рубашку Грубера, оголяя его тощую, впалую грудь.
Тот улыбнулся.
— Мило, не так ли? — подмигнул он. — Я, кстати, свободен.
— Я не против большой прибавки к зарплате, — повернулась я к Монку, но он снова стоял к нам спиной.
— Расскажите подробнее о человеке, которого Вы видели, — попросил босс.
— Толстяк лет тридцати пяти-сорока, с сальными каштановыми волосами и толстыми щеками, словно у него во рту пара теннисных мячиков.
Я застегнула рубашку так шустро, как только смогла. — Наконец-то!
— Если мечтаешь повторить, детка, позвони, — сморозил Грубер. — Мы провернем это на моей яхте.
— У Вас есть яхта? — спросила я.
— Скоро будет, — снова подмигнул он. — Она стоит первым номером в списке покупок, которые я распланировал на двести пятьдесят штук.
— Вы сообщили нам недостаточно, чтобы мы могли его арестовать, — поправил Монк.
— А я и не закончил, — возразил Грубер. — Он вытер ботинки, чтобы избавиться от собачьего дерьма, а потом сел в свою тачку, «форд-таурус» 1999 года небесно-синего цвета. С разбитой задней левой фарой и вмятинами на бампере. Хотите знать номера?
— Вы помните номерной знак? — недоверчиво спросил Монк.
— Последние несколько цифр и букву, поскольку они совпадают с днем рождения моей мамули, — осклабился Грубер. — М-пять-шесть-семь. Как пятое мая 1967 года.
— Оставайтесь здесь, — велел ему Монк. — Тут есть отличное зеркало. Можете поупражняться в правильном застегивании рубашки, пока мы отсутствуем.
Выйдя из комнаты, Монк направился к офицеру Кертис, как и все ожидавшей оглашения новости о серийном убийце в общем зале.
— Нужно срочно проверить номерной знак, — приказал он. — Последние знаки — М-пять-шесть-семь.
— С частью номера мы получим сотни результатов, — возразила она.
— Меня интересуют только те, что зарегистрированы на «фордах-таурасах».
Офицер Кертис села за компьютер и ввела информацию.
— Что думаете об этой истории? — поинтересовалась я у босса.
— Он знал о левом ботинке. Эта информация скрыта от широкой общественности. А еще он сказал, что подозреваемый выходил с площадки для выгула собак. Конкретное место преступления тоже не упоминалось.
— Значит, это настоящий свидетель.
— Не доверяю я ему, — скривился Монк.
— Вы так говорите лишь из-за неправильно застегнутой рубашки!